Приметив меня, он крикнул что-то себе за плечо, бойко подбежал, блестя глазами, и встал передо мной.
— Клянусь, Герой, лазутчики не ошиблись! — Такой британский английский сделал бы честь даже Рональду Колмену[18]. — Юпитерианцы и впрямь изловили на Венере Челомата. — Он обратил потрясенный взгляд к Оддни. Та улыбнулась и приняла позу.
Титанидам в скромной кожаной амуниции удалось вскрыть двери склада, и, едва луч бластера избавил нас от оков, мы смогли выйти на дебаркадер и спуститься к изрытой воронками площадке, где стояло на приколе летающее блюдце десяти метров в поперечнике. Взгляд то и дело натыкался на пестрые перья и алмазный блеск: это распростерлись среди своих клинков и копий мертвые зейянские ратники, окровавленные, если пали под ударами клинка, или с сожженными (вероятно, огнем зеленых лучей) руками-ногами.
Я выбросил их из головы, отчаянно пытаясь не злорадствовать, и осмотрел причаленное блюдце. Плоский диск сероватого матового металла, прозрачный купол многоместной кабины откинут на шарнире. Внутри — панель управления и ряд дополнительных сидений; сейчас человечки споро их развинчивали.
Наш спаситель непонятно переговорил с экипажем, повернулся к нам и сказал:
— Почтенный Челомат… — Он покосился на Оддни. — Челомат со спутницей, вскоре для вас освободят место. Тогда мы сможем отбыть.
Я прикинул объем кабины с убранными сиденьями и захлопнутым кокпитом и сказал:
— А ваши люди?..
Он словно бы улыбнулся.
— Как только мы улетим, другие корабли совершат посадку и подберут их.
— Хорошо. Не хотелось бы, чтобы кто-нибудь пострадал…
Он сказал:
— Жизнь Челомата, которому открыто запределье, дороже жизней сколь угодно многих титанидов. Даже моей…
Оддни пробормотала:
— Он знает, кто важен…
Я закатил глаза.
— Глупости. Парень понятия не имеет, кто мы на самом деле. Будто это вообще имело значение, в какое бы проклятущее место-время мы ни угодили.
Оддни сказала:
— Он думает иначе.
В выпотрошенном наконец блюдце поднялся галдеж, экипаж гурьбой хлынул наружу, и человечек жестом пригласил нас под купол, где мы улеглись на пол и, пригибая головы, осторожно свернулись внутри герметизирующей прокладки. К нам присоединилась стройная красавица-брюнетка с блестящими, точно обсидиан, волосами. Она заняла уцелевшее кресло и положила руки на приборную панель.
Человечек привел в действие какой-то рычаг; купол с легким шипением опустился, в ушах у нас щелкнуло из-за перепада давления. Титанид постучал кулачком по пластику и знаком велел пилоту: летим, летим отсюда.
Блюдце оторвалось от поверхности так, что мы вовсе не почувствовали движения, только земля в иллюминаторе резко ушла назад и вниз, кренясь в падении; сила тяжести была с железным постоянством направлена ко дну. Оддни сказала:
— Никакого выхлопного факела в отличие от модуль-преобразователя. Может, эта конструкция лучше огнелисьей?
Человечек поднялся, подошел и встал внутри разомкнутого кольца наших тел, мы же, постаравшись принять относительно сидячее положение, прислонились к стене, задевая головами купол из твердого, напоминающего пластмассу материала.
— Я, — сказал человечек, — Кам-Рен Вейяд, командующий Первым космическим флотом Титана, командир Юпитерианской эскадрильи оказания чрезвычайной помощи. Это, — он кивнул в сторону пилота, — моя возлюблённейшая спутница, принцесса Та-Рен Аруэ из рода Сангеджази. — Он продолжал: — Ученые мужи Титана узнали имена многих великих исторических деятелей той давнишней эпохи, почтенный Челомат. Возможно, им будут знакомы и ваши прозвания?
Он спрашивает: «Ты кто? Какой-нибудь туз? Пресловутая Важная Птица?»
Что ответить? Чучело-Беркучело, презираемый всеми мальчишка? Алан Берк, который с горсткой очень близких друзей в один прекрасный день Все Изменил — и был уничтожен за свое чрезмерное доверие к миру? Или…
Я сказал:
— Меня зовут мистер Зед. А это моя возлюблённейшая спутница… э… Оддни. В прошлом — дубль-тело некоей…
Кто ты теперь? Ведь определенно не Ильвино дубль-тело? Кем я хочу тебя видеть? Ее Самостью Ильвой? Нет. Я хочу… Мне вдруг явился образ покойной Сары и исчез, призрачное мимолетное видение.
