Поняв, что так он толку не добьется, Шеин решительно направился в дежурную часть, где за последний час побывал уже дважды. Майор, заступивший на дежурство, только вопросительно, посмотрел на него.
— Мне нужна срочная связь с командиром.
— С ума сошел? Ты знаешь, где он сейчас?
— Представляю. Код три восьмерки. Прошу сделать соответствующую запись в журнале.
Майор быстро прошелся по клавиатуре.
— Подтверди, — сказал он, нагибая экран к Шеину. Тот размашисто поставил свою подпись.
Возможно, он совершил сейчас роковую ошибку, отвлекая командующего от работы на объединенном командном пункте, где в обществе торков в данный исторический момент творилась большая галактическая политика.
— Слушаю, — ворвался в дежурку сильный голос командующего. Майор поспешно убавил громкость.
— Здравия желаю. Здесь капитан Шеин.
— Здравствуй, капитан. Как готовность?
— Считаю, на уровне шестидесяти процентов, — сказал капитан с таким чувством, с каким ныряют в ледяную воду, адовой чернотой стоящую в проруби.
— Не понял, — бросил командующий без всякого пафоса, но у присутствующих в дежурном помещении мурашки пробежали по спинам. — Объяснись.
— Срочно требуется переводчик в группу. Мой заболел.
— Кто на хозяйстве?
— Здесь дежурный. Он вас слышит.
— Немедленно обеспечить. Это приказ. Об исполнении доложить через десять минут. Как поняли?
— Так точно! Я…
— Жду доклада. Всё.
Когда большой начальник говорит тебе таким тоном «всё», для тебя это может оказаться действительно так. Окончательно всё. Прощай погоны, выслуга, пенсия, надежды на спокойную старость — всё! На майора стало жалко смотреть. Вставить за такое время переводчика в группу, которая формировалась годы, невозможно. Если только не учитывать одно «но» — приказ. Хоть роди, но сделай!
А капитан уже загибал пальцы.
— Знание языка — на десять баллов. Физическая подготовка на уровне первого разряда. Владение оружием… Ладно, пускай хоть умеет на курок нажимать. Прививки.
— Стой-стой! — взмолился майор. — Теряем время.
И принялся деловито стучать по клавишам.
— Так. Две недели назад на базу прибыла группа офицеров. Сейчас на карантине. Сегодня вечером у них истекает срок акклиматизации. Так, язык сначала. Есть двое. Дальше.
— Физподготовка. Комплекс Аравия.
— Да помню я. Но с Аравией ты хватил. Будет Бельгия, уже хорошо. Тебе же не мордоворот нужен, а переводчик. Везет тебе. Есть Бельгия. Лейтенант Канн, двадцать четыре года. Вес, так… Не важно. В общем, кондиция. Ну, берешь?
— Сначала нужно переговорить с ним.
— Не наглей, Шеин. У меня через три минуты доклад, а до карантина даже галопом минут пятнадцать. Диплом с отличием, полугодовая практика, отличные характеристики, участие в военно-спортивных соревнованиях. Во, даже награды есть.
— Как ты сказал?
— Лейтенант Канн. Соглашайся, и через тридцать минут полностью экипированный офицер будет стоять перед тобой с докладом.
— Полчаса?
— Ручаюсь! — горячо заверил майор. — Минута в минуту.
— Ладно, — процедил Шеин. — Главное, чтобы язык работал. В крайнем случае на закорках его понесем. Но язык ты обещал! Время пошло.
— Расписывайся, гвардеец.
Майор тревожно посмотрел на часы. В отведенный срок он уложился. Когда будут подводить итоги вылазки, глядишь, и его, грешного, не обойдут вниманием. Главное, что приказ он выполнил четко и так же четко об этом доложит.
Группа Шеина на официальном языке называлась «отделение усиленной комплектности». На самом деле это восемнадцать отлично подготовленных офицеров-десантников, на протяжении многих лет шлифующих свое мастерство ежедневно и любовно. Потому что если ты эту профессию искренне не любишь, то притворяться бессмысленно. Пройдет время, месяц или год, и это станет очевидно не только тебе. Это не говорит о том, что тебя выкинут со службы. Нет, конечно. Ты слишком дорого обошелся военному ведомству, твоя цена сопоставима со стоимостью боевого самолета. Есть много мест, где люди с такой подготовкой могут работать годами и даже с удовольствием Но только не на острие.
Выйдя от дежурного, капитан включил рацию. Сигнала о пропущенных вызовах не последовало.
