В интернет-бизнесе случился обвальный кризис. Акции посыпались, сетевые магазины закрывались один за другим или продавались за символический рубль. Дмитрий отчаянно пытался спасти положение, набрал кредитов, прогорел. Сорвался и ушел в запой. Тут из него вся грязь и поперла. На третий день Людмила Сергеевна попыталась сбежать из этого кошмара, но муж жестоко избил ее и запер в комнате. Пьянка и побои продолжались и на четвертый день, и на пятый. Людмила Сергеевна была в шоке и думала, что не доживет до конца недели. На шестой день приехал младший брат, обеспокоенный ее отсутствием. Он настойчиво звонил в дверь, Людмила Сергеевна хотела закричать, но Дмитрий — откуда только прыть взялась у алконавта? — схватил ее и приставил к горлу нож. Людмила Сергеевна подавилась и разрыдалась. Потом она сидела в запертой комнате и подумывала о самоубийстве. Но выглянула в окно и увидела: Кирилл никуда не ушел, курит на скамейке и разглядывает окна. Разведчик. Он заметил ее, и, чтобы показать брату, в какую беду попала, Людмила Сергеевна чиркнула себя пальцами по подбородку. Кирилл выбил дверь и скрутил подонка. Хотел посадить по уголовной статье, но Людмила Сергеевна уговорила до суда не доводить. Тогда Кирилл выдвинул ультиматум: Дмитрий разводится, оставляет квартиру жене и уматывает из Москвы на все четыре стороны. Муж поскрипел, но согласился. Людмила Сергеевна опять осталась одна.
Жизнь потекла вялым чередом. Людмила Сергеевна больше не верила, что у нее когда-нибудь будет семья, готовая принять детей из интерната, а опыт подсказывал ей, что если она попытается взвалить эту функцию на себя одну, приемышу будет только хуже. Оставалось немногое — работать на других, помогать другим, убеждать других. Но однажды Людмила Сергеевна не выдержала. Случай был исключительный. Обеспеченная пара усыновила пятилетнего мальчика, а через месяц его вернула. Оказалось, что они заказали дорогую экспертизу и выявили у малыша скрытый генетический дефект. Уж как орала на эту пару Людмила Сергеевна, как орала! «Бракованных детей не бывает, ясно вам?! Бракованных детей не бывает!» Думала потом, что уволят. Но ошиблась. Шеф Мария Петровна вызвала ее к себе и сказала: «Люда, тебе, похоже, иное нужно. Не подбирать. А растить, воспитывать. У нас новый специнтернат для детей-даунов открывается. Там много вакансий. Съезди, посмотри». Она поехала, посмотрела и осталась.
Теперь у нее были дети — три сотни детей! Но запах щей иногда возвращался…
— Я требую объяснений, — сказала Людмила Сергеевна. — Простых, ясных объяснений. Я с места не сдвинусь, пока их не услышу.
Они сидели в холле жилого блока. Архангельский принял непринужденную позу и расстегнул все пуговицы на пиджаке.
— Я все расскажу, — пообещал он. — Но мне хотелось бы прежде узнать, а что вы… э-э-э… там увидели?
Людмила Сергеевна вздохнула.
— У мальчика синдром Дауна, без сомнения. Характерный эпикант, «монгольскую» складку ни с чем не перепутаешь. Но…
— Что «но»?
— Так не бывает. Синдром Дауна проявляется обычно в комплексе признаков. Плоское лицо, брахицефалия, короткая шея. А мальчик… он идеален. По виду здоров как бык. Может быть, это все же не синдром, а национальная особенность? Я не сильна в антропологии.
— Вы совершенно правы в своем диагнозе, уважаемая Людмила Сергеевна, — заверил Архангельский. — Что подтверждает вашу высокую квалификацию. Вы с порога определили синдром, а это не всем дано. Очень рад, что мы не ошиблись в выборе. Генетический анализ подтверждает: кариотип вашего пациента содержит сорок семь хромосом. Но это не типичный синдром Дауна. Если я правильно понял наших экспертов, то можно сказать, что это аномальный синдром. То есть перед нами совершенно фантастический случай. И происхождение вашего пациента — тоже форменная фантастика. Признаюсь, когда мне впервые рассказали его историю, я подумал, меня разыгрывают. Хотя тот, кто ее рассказывал, совсем не склонен к розыгрышам… мягко говоря.
— Может, хватит говорить загадками? — требовательно спросила Людмила Сергеевна. — Со стороны это выглядит глупо, уж поверьте.
