Людмила Сергеевна мысленно выругалась.
«Черт тебя побери! Да ты, сука, никак на идеологию меня проверяешь?! Как в старые времена?. Реставраторы хреновы! Роялисты совковые! Комсомольцы, бр-р-р! Зачем вам идеологическая лояльность-то? Вы ж за двадцать лет внятной идеологии так и не придумали. Вся ваша так называемая идеология только и сводится к заброшенному либералами лозунгу «Обогащайтесь!», а вы ничего нового так и не придумали. Да и какая может быть идеология у людей без идеалов, без стыда, без совести?.»
Людмиле Сергеевне очень хотелось выставить гражданского генерала за дверь, но она остро понимала, что, скорее, выставят ее. Посему предпочла осторожный ответ:
— Государство обеспечивает нас всем необходимым. Есть у нас и богатые спонсоры из числа российских промышленников, из благотворительных фондов. Мы ни в чем не нуждаемся.
Архангельский скептически хмыкнул.
— Ну-ну, — сказал он, откинувшись на спинку кресла. — А вот скажите мне, уважаемая Людмила Сергеевна, ведь дети, которые у вас живут и воспитываются, — это всё дети, от которых… э-э-э… отказались родители?
Новая тема, заданная Архангельским, казалась более безопасной, но Людмила Сергеевна уже поняла, что с гражданским генералом надо держать ухо востро.
— Да, у нас специализированный интернат, то есть дети находятся на полном обеспечении государства. Понимаете, господин Архангельский, дети с синдромом Дауна появляются на свет чаще всего от женщин, которым за сорок. Если женщине за сорок, то это, скорее всего, была случайная, нежелательная беременность, ребенку придется расти в неблагополучной семье и так далее. Поэтому матери, когда узнают о синдроме, отказываются от прав.
Архангельский покивал. И задал новый вопрос:
— А как вы считаете, уважаемая Людмила Сергеевна, нужно ли нам сохранять… э-э-э… жизнь этим детям? Ведь если даже матери от них отказались? А тут такой расход сил и средств…
Людмилу Сергеевну словно ожгло изнутри, мир покачнулся, и она ухватилась за подлокотник.
«Они не сделают этого! Нет, они не сделают этого! Мы же цивилизованная страна, черт побери! Нас же осудят и эмбаргами закидают. А у них же у всех счета за границей, не посмеют… Черт, а если они втихую и через нас? Чтобы потом свалить, если всплывет? Черт, черт, черт! Не зря слухи ходили, ой не зря. Не зря Слава трепался под хмельком. Прокачивали они эту мысль, сволочи поганые, дарвинисты доморощенные. Всегда сначала прокачивают, общественное мнение замеряют, а потом все равно делают по-своему. Думаете, я молчать буду в тряпочку? Думаете, позволю вам?. Фиг вам, а не мои дети, ясно?!»
— Я вас не понимаю, — заявила Людмила Сергеевна звенящим от плохо скрываемой ненависти голосом. — Эвтаназия — это бесчеловечно. Мы ведь не изуверы? Не фашисты? Кроме того, синдром Дауна — это всего лишь незначительное генетическое отклонение. В легких случаях оно почти не мешает ни развитию, ни самореализации. При правильной организации воспитательного процесса дети с синдромом Дауна вырастают в полноценные личности. Некоторые из них поступают в университеты, между прочим. И заканчивают. Из них получаются превосходные актеры. Слышали о Паскале Дюкене? А о Пабло Пинеда?. Да, у нас в России есть еще проблемы. Дети с синдромом Дауна умирают чаще, чем в Европе или Штатах. Методику полноценной реабилитации мы еще только осваиваем. Действует программа «Маленькие ступени», одобренная и рекомендованная для внедрения Минобразования. Еще мы работаем с родителями. Эти дети, как никакие другие, нуждаются в родительской опеке. Тогда они здоровее и способнее к обучению — доказанный факт. В этой связи при поддержке правительства Московской области запущен проект «Блистающий мир»…
Людмила Сергеевна снова сбилась и остановилась, потому что заметила: Архангельский со скучающим видом пропускает ее слова мимо ушей. Ей стало по-настоящему страшно.
— Очень интересно, — сказал Архангельский с неким оттенком одобрения в голосе. — Сразу видно, что вы разбираетесь в вопросе. Впрочем, если бы было иначе, то я здесь не сидел бы. Ответьте, пожалуйста, еще на один вопрос. Он будет личного характера, и я заранее извиняюсь, если задену ваши чувства. Вы трижды были замужем. Почему у вас нет детей?
