— Я уезжаю! — заявила Женька и не двинулась с места.
— Что мы теряем, в конце концов? — спросил Витька; его словно черт подзуживал. — Ну, вернешься ты к своему стоматологу не через месяц, а через два года. Отдохнешь, я же вижу — устала ты.
— Данька материала наберет на книжку, — улыбнулся Саид. — На хорошую, а то копается, понимаешь, в истории как бомж на помойке.
— А ты на машину скопишь, — отомстил Шмустрый.
— У меня транспортное агентство, между прочим! — взвился Саид.
— А тебе какой резон? — перебила Женька, обращаясь к Муртазину. — Ты вроде как в шоколаде?
Резонов у Муртазина и впрямь не было, зато печального опыта — хоть отбавляй. Тухлый проект, однозначно. Но Женькин язвительный вызов смутил.
— Я ж вас не гнал, — сказал Витька в сторону. — Вы сами ушли, я остался. Год сидел за гроши, а потом… Оборудование там, помещение в центре. Глупо было отказываться.
— А ну тебя к черту! — снова обозлилась Женька. — Комсомольцы-добровольцы. Стихи еще читал… Шустрый, где лаборатория? Посмотреть хочу.
* * *
Работа закипела.
Шмустрый поставил на панель бутылку с ядовитым абсентом и временами отрывался от схем, поглядывая на нее с ненавистью и злорадным превосходством.
Саид первым делом выкинул стул, организовал на его месте лежак и завалился мечтать. Иногда вскакивал, пугая всех безумным взглядом, и начинал строчить в тетрадь. Спал здесь же. Мстительная Женька будила его и сварливо допытывалась:
— Сколько делаем ступеней?
— Оставь меня, женщина! — лениво отбивался Саид.
Женщина носилась по всему острову как привидение, возникая то здесь, то там. Вымеряла, чертила. Таскала за собой перепуганную Лашу и даже пыталась разбудить раджу. Посол Галактического Совета улыбался в бороду и категорически продолжал спать.
Витька поглядывал на суету свысока. Жил на яхте, ловил рыбу и прятался от Женьки. Когда более-менее улеглось, принес и повесил над дверью коттеджа дощечку с надписью «НИИ ПАС».
— Это как? — спросила Женька змеиным шепотом.
— НИИ Перспективных Аэрокосмических Систем, — насторожился Витька.
Женька сняла табличку и с размаху треснула его по башке.
— Напишешь НИИ ГОЛ, — велела она. — Как расшифровать — придумаешь. И если опять замечу с удочкой… лучше сейчас проваливай!
— Ладно! — разозлился Витька. — Брысь работать, женщина. Я сам место подберу.
Муртазин обшарил весь остров до последней отмели, угонял до обморока безотказную Лашу и, наконец, вошел в раж.
— Вот! — одобрил Саид. — Зрю Наполеона в его очах!
— Сколько будем делать ступеней? — могильным голосом спросил Муртазин. — По хорошему спрашиваю!
— Две, — кротко ответил Роман. — Носитель и отделяемая капсула. Я посчитал — вытянем на двух. Организуй испытательный стенд и оставь меня, гяур, мешаешь думать.
— Мне нужен сборочный цех, — подала голос Женька.
— А мне компьютер, — ангельски улыбнулся Шмустрый и посмотрел на бутылку. — Хороший, мощный. А лучше два или три.
— Ладно! — грозно пообещал Витька и убежал искать Лашу.
Спустя час он вышагивал вдоль строя, держа руку на груди за неимением мундира и, соответственно, отворота.
— Бойцы! — крикнул он, и Лаша мелодично прочирикала. — Вы, конечно, ни хрена не понимаете, но дело ждать не будет…
Бойцы, черноглазые пацаны лет пятнадцати-шестнадцати, следили за ужимками дикого сахиба с испуганным любопытством и действительно ни хрена не понимали. Витька, надсаживаясь, орал что-то про миссию, про корабли и просторы и зачем-то про Чапая. Бойцы мялись, ковыряли в носах и службы не знали. Витька погнал их с лопатами на расширение взлетно-посадочной, и через пару дней первый борт сел в аэропорту Маджурикота. Доставил бульдозер.
— Уважаю! — призналась Женька.
— Стенд где? — рыкнул, не просыпаясь, Саид.
— Ладно! — скрипнул зубами Витька и погнал избранных на курсы молодого бульдозериста. За ним вприпрыжку поскакала Лаша.
Через неделю в свежий котлован провалился любимый слон раджи и жил там несколько дней, пока Витька срочным рейсом не выписал многотонный кран.
Назавтра случайным ливнем в котлован смыло кран. Когда отчерпали воду, обнаружили на дне семейство возмущенных крокодилов.
В споре с крокодилами Витька оказался убедительнее. Его начали уважать, а Лаша смотрела почти влюбленно. Она переоделась в практичные джинсы и короткий топ, смущая Витьку блестящим камушком в пупке.
