«Если», 2009 № 07 (197) - страница 110

— А… в чем убийство?

— Я убью Айрин-неудачницу. Айрин, в жизни которой ничего не происходит, кроме содержательных диалогов в Интернете.

— А как же равновесие? Ради которого ты держала в своей реальности вариант неудачницы?

— Это мои проблемы. Буду рубить неблагоприятные ответвления до последней капли крови…

— Выходит варианта неудачницы не будет совсем?

— Совсем не будет. Хотя это, повторяю, был не совсем вариант неудачницы, просто — никакой. Вариант оболочки.

— А что же будет с оболочкой?

— Она превратится в бабочку. Не "из нее выйдет бабочка", — а она сама станет бабочкой.

— Ничего себе? А… за что?

— Ни за что. Просто… хочу, чтобы "никто не ушел обиженным".

— Н-да… А условия?

— Без условий. Завтра идешь на встречу с Вадимом, дальше события понесутся, я тебе не скажу, как, но тебе очень понравится. И все, твоя жизнь меняется. Единственное, что тебе будет нужно делать, но в этом ты и сама заинтересована: как увидишь нехорошую стрелку… ну, ответвление в неблагоприятный вариант, — закрывай, или "толкай поезд мимо стрелки", как ты умеешь. Как тогда, в доме отдыха. Сил на это у тебя точно хватит.

— А ты?

— А я? Какая тебе разница? Завтра ты будешь еще помнить меня, а послезавтра я покажусь тебе просто сетевым глюком, а там и…

— Но ты где-то будешь?..

— Буду что?

Пучок смайлов.

— Вообще. Быть.

— Конечно. Я буду жить жизнями своих вариантов.

— А где ты и как живешь сама?

— Смотри личную инфу.

— Там написано "мертва наполовину".

— Ну, можно и так сказать. А можно сказать и не так…

Тут произошел дисконнект. Чертыхаясь, я быстро нажала кнопку "соединение", и пока модем урчал и выл, пока заново грузилась аська, я лихорадочно доедала картошку, а когда все загрузилось, я поняла, что Кошки Шрё уже нет в онлайне. Из офлайна мигало ее последнее сообщение:

— Удачи тебе, Айрин. Я буду очень рада, когда у тебя все сложится хорошо! Мы больше не увидимся, точнее, ты не увидишь меня. Иногда ты будешь ловить мои мысли и чувства, ведь мы взаимосвязаны, — но будешь воспринимать их как свои собственные. Да и какая разница? Счастливо! И не забывай время от времени чистить реальность от неблагоприятных веток. Уважайте труд уборщиц!

Далее следовал пучок смайлов.

Сегодня суббота. В три часа мне действительно, после двухлетнего перерыва (ох и обидела я его тогда, два года назад, когда отказалась встретиться с ним!) позвонил Вадим, попросил меня о новом свидании. Я пойду во что бы то ни стало, хотя пока не вижу в этом никакого смысла. А дальше — посмотрим.

Космическая опера всегда сопутствовала научной фантастике, роскошно обрамляя ее идеи, привлекая нарочито мужественных и подчеркнуто женственных персонажей, занимая читателей каскадом приключений на просторах Галактики. Она пережила времена небывалого расцвета и тягостного упадка, но на рубеже веков переродилась и даровала своим поклонникам диковинные, яркие произведения. Эта объемная антология — своего рода история становления «новой космической оперы».

Составитель «Новой космической оперы», авторитетный Дэвид Хартвелл, взял на себя труд представить читателю историю субжанра с момента его появления и до дня сегодняшнего. Коллекция включает произведения, относящиеся к последним десятилетиям, когда космическая опера пережила кризис и освоила новые высоты (не за горами и появление тома, посвященного зарождению и расцвету классической космооперы). Увесистый томик состоит из трех разделов, которые посвящены классическим рассказам времен упадка жанра и его последующего возрождения, а также произведениям, представляющим будущее space opera.

Как и любой сборник, ставящий своей целью дать широкий спектр темы, антология не лишена произведений слабых, проходных. К таковым можно причислить рассказ Кэтрин Азаро — любовную историю, романтичную и изобретательную в части фантастического антуража, но провальную из-за злоупотребления сверхспособностями героини. Новелла Скотта Вестерфельда живописует взаимоотношения Искина и 15-летней девушки. Оригинальных идей и изобретательного сюжета здесь нет, поэтому центром рассказа стала демонстрация эротических сцен. Сара Зеттел в «Подвиге шута» небрежно описывает стандартную ситуацию о выходе Искина из-под контроля…