О, надо же, какое слово я вспомнила! Кошка Шрёдингера явно растормошила во мне уже порядком поблекшие способности к анализу и воззвала к жизни мою былую, теперь изрядно оскудевшую эрудицию. Действительно, нафиг секретарю-референту фирмы, торгующей бильярдным оборудованием, — а я работаю именно этим, — знать слово "монада"? Может, ей еще надо знать слова "экзистенция" или "трансцендентность"?
Я вздохнула. Да, из Айрин не вышло ничего. Но где-то живут другие варианты меня, сильные, талантливые, свободные, состоявшиеся во всех отношениях…
* * *
Следующее утро было утром пятницы. Пятница всегда была для меня днем предвкушения свободы, — хотя последнее время на выходные у меня не бывало никаких особенных планов. В обеденный перерыв я никуда не пошла — выпила кофе на рабочем месте и закусила бутербродом с колбасным сыром. После работы зашла в книжный магазин и где-то около часа присматривалась, играла в игру "что я купила бы, будь у меня деньги". Придя домой, сразу же включила свет, телевизор (чтоб орал погромче) и компьютер, а сама пока пошла на кухню разогревать вчерашнюю картошку.
У меня нет родителей, умерли еще во время моей учебы в университете. Нет детей — об этом речь уже шла. Нет домашних животных. Пусть хоть телевизор орет глупости в пустой комнате, пусть хоть модем привычно воет, обещая хороший и прочный коннект на всю долгую пятнично-субботнюю ночь.
Когда я с тарелкой картошки, залитой кетчупом, села к компу, там уже мигала чуть ли не по всей длине списка аська. Кто-то сообщал, что наступил вечер, кто-то уточнял, что вечер добрый, кто-то просто говорил "привет". И новая знакомая, Кошка Шрё. Висит в онлайне и сигналит желтым. Мол, вот она я. Добро пожаловать в реальный мир веера вероятностей.
— Привет! Ну что, подумала над тем, что я вчера говорила? — спросила она с налета.
— Привет! — отвечала я, наворачивая картошку с кетчупом. — Подумала. Поняла.
— И что ты поняла?
— Многое… — Черт, как неудобно печатать одной рукой, в другой-то вилка!.
— Например?
— Про куколку и бабочку. — Я отодвинула все-таки тарелку с недоеденной картошкой и принялась стучать обеими руками. — Точнее, кажется, бабочек… Про варианты и инвариант.
— Ох ты! Молодец. Слово "инвариант" мне нравится.
— Если я правильно понимаю, ты заняла позицию этого инварианта в своей реальности? В реальности своих "бабочек"?
— Ого! Ты намного умнее, чем даже я думала…
— Ты же сама сказала, что можешь контролировать… контролировать вероятности?
— Правильно догадалась. Правда, я не называла это инвариантом. Не додумалась.
— Значит, некоторые варианты реальности ты просто убиваешь? И некоторых "тебя" не стаёт?
— Да, неудачных, несчастных, больных и одиноких "меня" просто не стаёт. Я их не терплю.
— И ты ощущаешь себя всеми ими… одновременно?
— Тоже правильно. Да, продуктивно ты провела вчерашнюю ночь и сегодняшний день…
— Не особенно. Я не все поняла до конца. Не буду спрашивать, как ты это делаешь технически, — пока мне это не важно. Скажи, так — каждый человек?..
— Каждый мог бы… ключевое слово — "бы".
— Кто же из вас настоящий — из всех этих вариантов? Именно ты, та, кто может все это регулировать?
— Вопрос некорректный. Все — настоящие. Все — и есть я.
— Тупик. Мыслительный тупик. Ну, хорошо, все настоящие, у каждого человека таких настоящих — не знаю сколько — миллионы вариантов, так? Только ты это осознаешь, а другие — нет. Но ведь и у других в наборе вероятностей есть успешные, состоявшиеся, счастливые… ну короче любой неудачник мог бы утешать себя тем, что у него где-то в другом варианте есть удачливый… он же сам.
— Общая сумма вероятностей влияет на личность. Ведь личность — это совокупность всех нас. Если в одной линии вероятности кто-то — негодяй, а в другой он же — порядочный человек, как ты думаешь… каково ему?
— А что, они как-то взаимосвязаны? Это варианты? И порядочный человек может не спать ночами от того, что в другом варианте его "двойник" делает пакости?
— Как-то — да, связаны. Это ведь все равно — одна реальность. Неблагоприятные вероятности имеют тенденцию стягивать ткань реальности на себя.
