Отворил дверь.
Лестница. Темная. Один пролет уводит вниз, второй — наверх. Ступени из серого пудожского известняка. Таких уже семьдесят лет не делают, с тех пор как пудожские каменоломни были полностью выработаны во время строительства Волховской ГЭС. А в старых домах такие лестницы и сейчас стоят, стоптанные тысячами ног.
Ловушка. Наверх не подняться, вниз спускаться — тоже невелико удовольствие, задницу о каменные ступени отбивать. Значит, сегодня бродим по квартире. И ищем хоть что-нибудь, способное пролить свет на причины происходящего. Должно же среди этой идиллии быть нечто, доводящее окружающих до сумасшествия и петли. Как было бы хорошо встретиться с овеществленным комплексом, принявшим облик отвратительного чудовища, этакой ехидны. Вступить с ним в бой и победить, принеся освобождение в первую очередь тому человеку, чье подсознание породило монстра. Дешево и сердито, не надо даже быть психологом, нужно просто уметь отличить монстра от сформированных в подсознании концептов, которые тоже порой принимают причудливые и угрожающие формы. Чужая душа не полигон, стрелять во все, что движется, нельзя.
Впрочем, те люди, чей сонный разум порождает чудовищ, обычно соглашаются на сотрудничество. Им невыносимо жить, таская в душе ад, созданный собственными фантазиями. У Лидии Андреевны ничего подобного нет; неудивительно, что она столь решительно отказалась от психокоррекции. И милицию наверняка вызвала она сама.
Моя милиция бережет мой душевный покой от посягательств безногого Шомняка.
Игнат запер входную дверь и даже умудрился повесить на место ключ. Поехал по коридору, внимательно вглядываясь в двери. Было в дверях нечто неуловимо ненастоящее, они словно ускользали от взгляда. Если пол и противоположная стена с обшарпанными обоями были грубо вещественны, то на дверях взгляд сфокусировать не удавалось. Дело знакомое: квартира коммунальная, и потому наличествует ряд дверей. Но соседи и тем более их жилплощадь не оставили в памяти неизгладимого следа, и дверей как бы и нет. Значит, и ждать оттуда нечего и некого.
Подъехал к туалету. Уже издали было заметно, что там горит свет. Узкая полоска под дверью и крошечная искра у края филенки. Очень удобно проковыряно, сидя на горшке можно рассматривать коридор, а можно и наоборот, подкравшись к двери, кинуть нескромный взгляд на то, что происходит в туалете. И главное, взрослые дырочку не заметят, разве что встанут на четвереньки.
Иногда все-таки полезно переменить точку зрения и глянуть на мир снизу вверх.
Игнат подъехал, осторожно потянул дверь.
Заперто.
— Шурка! — раздался из-за тонкой двери детский голосок. — Не смей подглядывать без разрешения!
Вот и нашлась добрая старушка Лидия Андреевна. Чудовище, правда, покуда не объявилось, но это уже полдела. Но до чего хорошо Лидочка сформулировала фразу: «Не смей подглядывать без разрешения!» А с разрешения, значит, подглядывать можно. Тут уже был бы доволен не только дедушка Фрейд, но и все школы, занимающиеся детской сексуальностью.
И еще, можно сразу отбрасывать гипотезу о сексуальной агрессии в отношении Лиды. Случись такое в ее детстве, реакция была бы совершенно иная. А что касается Шуркиной сабли и его же привычки мочиться в самых неподходящих местах, то здесь все понятно. Шурке лет семь, Лиде — чуть меньше. В этом возрасте в детях бушует неизбывное любопытство к собственным половым органам, но еще более — к противоположному полу. В детских садах среди воспитанников старших групп непременно существует особый ритуал взаимной демонстрации своих тел. Возмущенные воспитательницы, застав детишек за этим интересным занятием, гневно восклицали: «Что еще за глупости?» — но преуспели только в одном: ритуал, да и сами половые органы стали называться «глупостями». Мамы и бабушки такие вещи называют письками, но дети знают, что на самом деле это — глупости. И, бывало, детсадовский ябеда кричал: «Вера Степановна, а Сережка глупости показывает!»
Так что ничего страшного он не обнаружил, удивительно только, как Лидия Андреевна умудрилась застрять в наивном пятилетнем возрасте. И что делать дальше? Без разрешения в туалет не сунешься, а если и сунешься, то, скорей всего, там никого не окажется. Дело самоочевидное, можно и к Юнгу не ходить. Значит, будем обследовать кухню. Хорошо бы найти варенье или сгущенное молоко, тогда Лида точно вылезет. Наверняка варенье брать не разрешается, но если кто-то другой первым начал, то Лидиной вины тут нет.
