— Брать его нужно только на Луне.
— Почему на Луне? — выказывает непонимание один из ближайших доверенных помощников Бена. Сам Бен уже все понял.
— Потому что на Луне за внешним валом кратера Гассенди находятся две термоядерные электростанции — Северная и Южная, — снисходит до пояснений Человек Без Имени. — Южная обеспечивает потребность в энергии лунной базы; Северная же работает на микроволновой шнур и включена в Единую энергосистему Земли через геостационарный ретранслятор. Нас интересует именно Северная. В данный момент она остановлена для текущего ремонта. По информации, которой мы располагаем, — хочу напомнить, что она собиралась по крупицам в течение семи лет, — для Змеёныша безусловно смертельны следующие факторы: соударение с крупным твердым телом на скорости, превышающей одну десятую световой; гамма-излучение, по интенсивности подобное тому, что имеется в недрах звезд; и температура свыше четверти миллиона градусов. Первое нереально. Зато рабочая зона термоядерной электростанции — как раз то, что может обеспечить факторы, необходимые нам для создания маленькой, уютной и не бросающейся в глаза временной тюрьмы для инопланетного гостя. Проект давно готов, дело за реализацией. Ведь главный инженер Северной — твой человек, Бен?
— Для Всевышнего нет ничего невозможного, — туманно изрекает Ван дер Локк.
— Надеюсь, что так. Необходимая техническая работа должна начаться немедленно, чуть позже мы обговорим детали… Второй и не менее важный аргумент в пользу Луны — возможность проведения операции без лишнего шума. Если все же последуют какие-либо нежелательные эффекты, их нетрудно будет объяснить астрономическими, тектоническими или, в конце концов, техногенными причинами. Всё ясно?
Вряд ли ближайшему доверенному помощнику Бена удалось понять все до конца, однако он почтительно наклоняет голову. Зато подает голос тот, кому по чину задавать вопросы — сам Бен Ван дер Локк:
— Ну ладно… Допустим. Уютную маленькую тюрьму с термоядерными стенами мы для него сделаем. Два вопроса. Первый: как водворить туда серпентийца? Второй: как заставить его э-э… сотрудничать с нами? Или я стал глуп и ничего уже не понимаю, или внутри кокона из горячей плазмы Змеёныш нам бесполезен. Я глуп? Быть может, один мой знакомый уверен, что я выжил из ума?
— Нисколько. — Человек Без Имени делает протестующий жест и одновременно улыбается, показывая, что воспринял слова партнера как шутку и что шутка оценена. — Дело в том, что среди немногих слабостей Змеёныша есть одна существенная: он очень привязан к своим земным друзьям, буквально как собачка. Поэтому он войдет в клетку сам, добровольно. Вопрос связи с ним — всего лишь вопрос о распространении радиоволн через плазму. Для этого существа модулированные электромагнитные колебания — все равно что для нас звук. Технические детали — потом. А уж мотивацию добровольного входа в плазменную клетку мы создадим. Надо объяснять — как?
Бен качает головой, и его лицо — настоящее, а не физиономия того статиста, что известна всему миру в непременном сопровождении надписи «Wanted» — покрывается сетью мелких морщин от ответной улыбки. Улыбка у него вполне добродушная.
13.
Две трети времени Максим Волков проводил на Земле; одну треть — обслуживал реголитовый комбайн в окрестностях лунной базы. Добыча гелия-3 велась вахтовым методом. Три недели вахты — полтора месяца отдыха. Чем плохо?
Для еще не старого, сильного мужчины — нормальный труд. В меру тяжелый, в меру опасный и даже кое-чем напоминающий будни космонавта. Звездное небо в любое время суток? Вот они, звезды, висят над головой, горят ярко и не мигают, потому что не умеют мигать вне атмосферы. Автономность? Сколько угодно автономности. Три недели одиночества, нарушаемого лишь редкими сеансами связи с диспетчером. Железная громадина комбайна служила и рабочим местом, и спальней, и столовой, и даже клубом для тех, кто работал с напарником. Но Максим работал один.
Жалованье исчислялось в процентах от добычи. На безденежье Максим не жаловался. Разве трудно проводить за рычагами комбайна по пятнадцать-восемнадцать часов в сутки, когда вся работа заключается в том, чтобы объезжать кратеры, трещины и валуны да следить, чтобы в шнеки не попадали крупные камни? Поспал, поел — и вновь за рычаги. Три недели выдержать можно.
