И тогда Ложкин сказал:
— Парочку заверните.
— Сто двадцать один рубль, — сразу посчитала Ольга.
Ложкин принялся копаться в бумажнике. И все понимали, что даже если у него наберется рублей пятьдесят, он их постарается не отдавать. Он копался и говорил:
— Цена явно завышенная. Мне вчера по почте предлагали пять штук по двадцать два рубля.
Удалов купил одну рыбку, и Ольга дала ему банку.
— Корнелий Иванович, — сказал Ложкин. — Одолжи сотню до пенсии.
— Нет у меня сотни, — честно признался Удалов.
Он понес рыбку к выходу.
Он глядел на рыбку и вспоминал другую, которая исполнила ему три желания…
И неудивительно, что у выхода он спросил:
— Ты случайно не говорящая?
Хотя понимал, что вторично в ту же реку человек не войдет. Это еще Демокрит говорил в древнегреческие времена.
Рыбка поднялась к поверхности воды и негромко произнесла:
— Сперва надо меня покормить.
Другой на месте Удалова мог рухнуть в обморок или впасть в истерику, но жизненный опыт Корнелия Ивановича таков, что говорящие рыбы ему не в диковинку. Поэтому он спокойно ответил:
— Сейчас домой придем, покормлю.
Именно эти слова и услышал старик Ложкин, который шел сзади в надежде выпросить сто рублей у соседа. И он все понял.
Вы думаете, что Ложкин упал перед Удаловым на колени и стал просить в долг? Или вы полагаете, что он кинулся со всех своих старческих ног домой, чтобы выпросить денег у жены?
Да ничего подобного!
Ложкин развернулся и строевым шагом направился к магазину. Там он вытащил сотню, запрятанную в правый носок, не обувшись, проскакал на одной ноге к прилавку и крикнул:
— Мне две штуки, пенсионерам скидка!
— У нас скидок нет, — заметил Мирослав.
И тут одна из рыбок в аквариуме поднялась к поверхности воды и сказала четко, так что на весь магазин было слышно:
— Нет смысла покупать две рыбки в одни руки. Три желания на владельца, хоть всех нас приобрети.
— В пакет ее! В пластиковый пакет! — сообразил Ложкин. — Ольга подчинилась, рыбка перекочевала в пластиковый пакет, и Ложкин строго сказал продавщице:
— Сейчас жену пришлю!
— Ничего не выйдет, — ответила ему рыбка, — хитрый ты больно.
Эти разговоры не прошли незамеченными. Рыбки сами провоцировали людей. Ведь в их интересах было поскорее разделаться с желаниями и уплыть в Саргассово море метать икру.
В мгновение ока выстроилась очередь, и начался общий галдеж. Ведь у нас так просто золотых рыбок не продают.
Конечно, золотую рыбку купил Саша Грубин, одна досталась корреспонденту «Гуслярского знамени» Михаилу Стендалю. Забежавшая на шум Ванда Казимировна тоже взяла — к счастью, Гаврилова ей очередь заняла: Лена, сестра Ольги, отлила одну рыбку с водой в стакан для карандашей. Мирослав, схватив одну, помчался на улицу сообщать кому следует, а Никодим сделал шаг в сторону и нажал себе на ноготь правого мизинца, где таился межпланетный сотовый, и вышел на резидента в системе. Тот велел взять, сколько можно, и постараться отравить остальных рыбок, чтобы не достались врагам.
Постепенно новость прокатилась по городу и вызвала к жизни круги по воде городского существования. Миша Стендаль как раз вышел из шумящего магазинчика, когда у дверей его, столкнувшись бамперами, тормознули джип Армена Лаубазанца и джип цыгана Мы-колы, совершенно одинаковые, потому что эти бандиты соперничали даже в мелочах, хотя держали совсем разные крыши. И тут же, растолкав их, затормозила черная «Волга» Ираиды Тихоновны из Гордома. Ей кто-то уже успел сообщить. Обитатели автомобилей полагали, что золотых рыбок им вынесут из магазина на подносиках, но ничего такого не произошло, потому что там как раз шел дележ последних экземпляров.
И тогда, не выдержав ожидания, Армен Лаубазанц, Мыкола и Ираида Тихоновна, посражавшись в дверях, ворвались в магазин. Первым к прилавку, всех растолкав, пробился Армен Лаубазанц и строго приказал:
— Всех мне завернуть! Слыш, что говорю?
— А ты его не слушай, — отозвался Мыкола. — Ведро неси. Я всех беру, баксами плачу.
Это была ложь, так как Мыкола контролировал всех нищих в районе, и доходы у него были в металлических рублях.
За спиной Ираиды Тихоновны стоял старшина Пилипенко-младший.
