Лукас вспрыгнул на «веспу» и пробудил спящий мотор.
— Писки, мы поговорим на эту интересную тему попозже. А сейчас мне надо скрыться, пока я не сумею найти способ избавиться от этих нелепых обвинений.
— Лукас, я еду с тобой!
И прежде чем математик успел возразить, Писки подобрала юбки и перекинула ногу через пассажирское сиденье легонького мотоцикла, поглотив его своими телесами. Несчастная «веспа» осела на заднее колесо так, что переднее задралось едва ли не к небу, тем самым как бы подражая жеребцу Одинокого Ковбоя, героя телесериалов.
— Писки, пожалуйста…
— Трогай, Лукас, трогай, они бегут прямо к нам!
Лукас повернул рукоятку газа. И протестующий, перегруженный мопед взял с места со скоростью, посильной даже любителю, вечерних пробежек. Святые, не прилагая никаких видимых усилий, держались рядом.
— Ничего не получается! — простонал Лукас. — Губерт, Барбара — не можете ли вы как-нибудь ускорить наше движение?
— А где ты хочешь оказаться?
— Не знаю! Я лишь хочу оторваться от погони!
Святые чуточку отстали и, сблизив головы, принялись переговариваться на ходу. До Лукаса доносились обрывки их разговора:
…космологические константы… численные по природе… едва ли мы нарушим…
Погоня уже настигала беглецов, когда Святые завершили свою напряженную дискуссию. Губерт приступил к лекции:
— Быть может, тебе известен способ записи универсальной силы в виде — Лямбда…
Лукас, уже улавливавший гневное рыканье Оуэна Хулма среди воплей толпы, взвыл:
— Делайте, что хотите, только делайте, Бога ради!
Почему земля вдруг ушла из-под колес «веспы»? Или Святые открыли перед ним трещину, ведущую в самые недра? А не одурачен ли он? Что если эти Барбара и Губерт на самом деле демоны, и в настоящий момент они увлекают облюбованную добычу в Пекло? Однако Лукас не ощущал, что падает вниз, да и в воздухе не пахло серой. Напротив, он явно поднимался вверх. Земля оставалась на месте.
Его «веспа» летела, и переднее колесо указывало на солнце.
Писки стиснула Лукаса поперек живота так, что математик едва мог дышать.
— А я не верила! А теперь верую, Господи, верую!
Лукас поглядел вниз. Взволнованная толпа окаменела, на обращенных вверх лицах было написано немое удивление, взгляды провожали парящий в воздухе мотоцикл, уносивший двоих седоков.
Мопед взмывал все выше и выше, все складывалось благополучно, и Лукас постепенно расслабился, его примеру последовала и Писки. Возвратившееся естественное для ученого любопытство заставило его спросить:
— А каким образом этот полет подпадает под категорию математических чудес?
Губерт казался гордым собственным достижением.
— Наш первый шаг состоял в отмене коммутативных и ассоциативных свойств тензорных операторов. Поскольку квантовая инерция не группировалась, далее мы изменили численное значение Лямбды, параметра, управляющего расширением Вселенной, в небольшом объеме окружающего вас пространства, что и привело к возникновению антигравитации. Весь космос, как тебе известно, определяется этими шестью числами… N, Е, Омега, Лямбда, D и Q. Если Q, например…
— Губерт, теоретические красоты всегда восхищали меня. Но куда мы направляемся?
— А уж это, сэр, зависит только от вас. На мой взгляд, можно исчезнуть за краешком облака. В конце концов, так принято поступать среди нас, Святых.
В разговор вступила Писки.
— Ой, Лукас, значит, они действительно Святые! А я думала, что ты шутишь. Как это чудесно! А посидеть на облаке и посмотреть вниз на Землю… Я мечтала о таком романтическом приключении еще тогда, когда была маленькой девочкой в Пискатуэе.
Лукас вздохнул и согласился. «Веспа» ускорила ход и вскоре пронзила нижнее из облаков. Оказавшись на той стороне мопед остановился над пушистой золотой равниной, пастбищем, на котором кое-где играли фиалковые тени.
— Сойдите, — велела Барбара.
Лукас с опаской поглядел на явно недовольную Святую. Писки разрешила его сомнения, спешившись первой. Она погрузилась в облако всего по лодыжки.
— Небольшое локальное изменение значений N и Е… — начал Губерт.
Став на облако, Лукас вместе с Писки направился к самому краю. Оттуда они осторожно поглядели на Землю, казавшуюся лоскутным буро-зеленым одеялом, прошитым нитями дорог.
