На этот раз я не стал идти пешком, а подкатил к зданиям с шиком прямо на кране, оставив его возле ближайшего строения. До старта оставалось десять минут. К звездолету подъехала машина с экипажем. Рабочие покидали стартовую площадку.
— Почему здесь кран? — послышался голос за моей спиной.
— Бур-бур? — промычал я, не поворачивая головы. Кто-то приблизился ко мне.
— Не понял. Повтори.
— А это понятнее? — сказал я, развернувшись и схватив его обеими руками за горло. Глаза его вылезли из орбит, а затем закрылись, когда он стукнулся головой о косяк двери. Когда решается судьба галактики, тут не до сантиментов. Я связывал пленнику руки, когда корабль стартовал. Такого приятного звука я в своей жизни еще не слышал.
— Ты победил, Джим. Ты опять победил, — поздравил я сам себя, так как вокруг не было никого, кто мог бы это сделать. — Еще не родившиеся поколения будут благословлять твое имя. А все жители Кеккончихи проклинать его каждый день.
Кинув очередное бесчувственное тело возле дверей, я вдруг заметил большой и сложный замок. Зачем он нужен? Табличка на двери помогла мне ответить на этот вопрос и подсказала, что делать дальше.
Идеальное место для укрытия. Только сначала надо запутать следы. Это очень просто. Нацепив лыжи, я выехал на освещенное место и стал ждать, когда же меня заметят.
Никогда еще не встречал таких ненаблюдательных людей. Минут пять я вальяжно раскатывал взад-вперед, но никто не обращал на меня внимания. Все это мне уже порядком наскучило, к тому же я немного устал. В конце концов я почти вплотную подъехал к рабочим, сбив на своем пути две железные бочки. Только тогда они меня заметили. Словно преступник в дешевом кино, я закрыл лицо рукой и, пригнувшись, помчался в темноту, спотыкаясь на каждом шагу. Не хватало только стрелки, указывающей, в какую сторону я побежал. Они, конечно, стояли, как остолопы, но я надеялся, что по крайней мере они запомнят, в каком направлении я скрылся. А бежал я прямо к забору. На этот раз я вырезал в сетке огромную дырищу, куда спокойно мог пройти танк. Набрав скорость, я скользил по открытым местам, оставляя четкие следы на снегу и одновременно размышляя, как бы вернуться обратно. Скоро такая возможность представилась. Недалеко от меня проехала машина с лыжами вместо колес. Поравнявшись с лыжней, я принялся пересекать ее во всех направлениях. Затем, оперевшись на лыжные палки, совершил поворот, который наполнил бы гордостью сердца моих инструкторов. Приземлился я на лыжные колеи, оставленные другой машиной. Теперь я не отталкивался палками, чтобы не оставлять следов. Таким образом преследователи бросятся за мной по лыжне, проложенной первой машиной. А я возвращался в город.
За время моей «прогулки» я заметил лишь несколько человек, шедших на лыжах по своим делам. Не думаю, чтобы кто-нибудь из них видел меня. И никаких признаков погони. Когда я достиг зданий, стоявших возле дальнего края космопорта, то там тоже все было спокойно. Что теперь? Я хотел сначала убедиться, что погоня двинулась по ложному следу. Правда, торчать здесь было небезопасно. Заметив освещенное окно, я подкрался к нему и заглянул. Кухня. Кастрюли, миски, повар, готовящий завтрак. Заманчивая перспектива. Перспектива стала еще более многообещающей, когда повар обернулся, и я увидел, что передо мной женщина. Я еще ни разу не разговаривал с жительницей Кеккончихи и не мог удержаться от соблазна. Выходит, я зря запутывал следы… но упускать такую возможность было выше моих сил. Я подошел к двери и, сняв лыжи и прислонив их к стене, зашел в дом.
— Доброе утро, — поздоровался я. — Холодный сегодня денек, не правда ли.
Она повернулась и молча уставилась на меня. Молодая, симпатичная, с огромными глазами. Этакая пасторальная милашка.
— Ты тот, которого все разыскивают, — произнесла она с едва заметным волнением. — Я должна поднять тревогу.
— Ты не должна этого делать, — ответил я, готовый схватить ее в любую секунду.
— Слушаюсь, мой господин, — сказала она, поворачиваясь к своим кастрюлям и сковородкам.
