— Хорошо. Держите меня в курсе ваших любопытных маленьких операций.
— Как всегда, мои господин.
Зсинж не без грации, удивительной для человека подобных размеров, но довольно часто присущей толстякам, кивнул адмиралу, и его изображение растаяло в воздухе.
Тригит вздохнул. Иметь дело с Зсинжем было легче, чем с Исанне Исард, бывшей главой имперской разведки, ныне покойной, спасибо Разбойному эскадрону. В отличие от Снежной королевы Зсинж допускал в других неосмотрительность и прощал им потери — и никогда не убивал своих людей из прихоти. Но желание военачальника быть в курсе любых мелочей, держать руку на пульсе, знать каждую деталь планов и намерений несколько утомляло.
Ах да. Пока Зсниж сохраняет холодную голову и исправно снабжает «Неуязвимый» топливом, боеприпасами, провиантом и информацией, Тригит останется с ним. Так гораздо лучше, чем самому по себе, в одиночестве.
По крайней мере, до тех пор, пока адмирал не накопит столько сил, чтобы сравняться с Зсинжем.
* * *
— Есть еще кто?
Йансон уставился на хронометр.
— Уже поздно. Но осталось еще два кандидата.
— На сегодня или вообще?
— Вообще. Ты эксплуататор, тебе только за рабами надзирать, они бы у тебя по струнке ходили и боялись икнуть лишний раз. Ты даже Палпатина заставишь побледнеть, но зато ты так успешно распугал кандидатов, что первый этап можно считать завершенным, — Йансон сунул нос в деку. — Следующим номером нашей программы — Воорт саБинринг, гаморреанец.
— Очень смешно. Один раз ты меня поймал., признаю, но дважды шутка не работает, УЭС.
— Он — гаморреанец, зуб даю.
Антиллес подозрительно воззрился на адъютанта. Если бы Йансон предлагал ему телохранителя, Ведж согласился бы не раздумывая (разве что: «зачем ему телохранитель?»). Но ни один житель Гаморры в жизни не интересовался техникой.
— Невозможно научить гаморреанца летать. Тем более на истребителе. У них гормональный дисбаланс, поэтому они…
— Ты очень начитанный, но он все равно гаморреанец.
— Слушай, я устал, я спать хочу…
— Он — гаморреанец.
— Ладно, поддержим шутку. Пусть войдет.
Йансон забубнил в комлинк. Спустя минуту дверь открылась и втиснулась рослая — метр девяносто — сияющая от восторга гора мышц в летном комбинезоне. От сочетания оранжевой униформы и буро-зеленой бородавчатой шкуры Антиллеса затошнило. Кандидат браво отсалютовал, чуть было не проломив стену локтем.
Йансон заискивающе улыбнулся.
— Йюб-йюб, коммандер!
* * *
Хрюканье пополам с повизгиванием резало кореллианское ухо. Следом раздавался механический голос, исходящий из импланта-переводчика в горле.
— Никак нет, коммандер, я не жил среди своих сородичей с самого детства. Ведж откашлялся.
— Понимаете, для меня все это в новинку. Но мне любопытно, как вы… как вам удалось, н-ну, преодолеть биологию вашего вида?
Хр-рр… уик… уи… хр-р-р…
— Никак. Изменения были произведены без моего вмешательства и желания. В биомедицинской лаборатории «Бинринг».
— Знакомое название. Они производили пищевые продукты для армии. Питательная паста жуткого зеленого цвета и мерзкого вкуса, она еще никак усваиваться не желает. Если штурмовиков кормят только ею, понятно, почему у них такой дурной характер.
Гаморреанец кивнул. Неустойчивый табурет под ним жалобно заскрипел.
— А еще они создавали животных, приспособленных к различным экстремальным условиям для колонистов. И производили другие, менее безопасные эксперименты. Я — один из них. Империя хотела использовать представителей моего вида для шпионажа, а для этого нас надо было научить человеческим методам самоконтроля. В мою биохимию были введены кое-какие коррективы. Теперь я могу достаточно долго по человеческим стандартам сосредоточить внимание на каком-то предмете или теме. Математические способности подтверждены как гениальные. Я не теряю контроль над своим темпераментом.
— Так это Империя поработала? — Ведж никак не мог переключиться. — Сколько там таких, как вы?
— Ни одного. Я — результат единственного успешного эксперимента.
— Не сумели приспособиться?
— В некотором смысле. Остальные объекты совершили самоубийство.
— Почему?
— Если бы я знал, то был бы среди них. Но я уверен, что их гибель связана с одиночеством. Как бы вы себя чувствовали, если бы были единственным мыслящим человеком в Галактике, который вынужден жить среди гаморреанцев, а остальные ваши сородичи были бы кровожадными троглодитами?
