В своем ответе от 15 апреля адмирал Авелан очень дипломатично похвалил великого князя за его инициативу снабдить корабли полезными запасами, так как они очень пригодятся им для "приведения в боевую готовность во Владивостоке после продолжительного похода" (в блистательном результате действий эскадры Рожественского стратег Авелан, видимо, не сомневался). Вместе с тем, напоминал управляющий, министерство никакими кредитами для столь обширных расходов не располагает. Ведь эти корабли в казну не приняты, а потому средств в бюджете министерства на их содержание не предусмотрено.
Свершилась Цусима, оставили свои должности хозяева Морского министерства, барин – генерал- адмирал и его управляющий, на грани краха оказалось российское самодержавие, а великий князь, как завзятый коммерсант, продолжал "тянуть" из разоренного министерства деньги. И вот уже главный корабельный инженер С-Петербургского порта, следуя по той же дорожке, прямо в отдел сооружений ГУКиС шлет напоминание о необходимости оплаты новых расходов по добровольным крейсерам. Речь шла о запасных гребных винтах, не попавших в контрактные условия министерства с заводом "Германия", а потому не учтенных и Комитетом. 3 сентября 1905 г. Начальник отдела сооружений контр-адмирал А.Р. Родионов отвечал, что денег на заказ винтов, как и других предметов снабжения, для народных крейсеров в министерстве не имеется.
Эту вакханалию откровенного разграбления министерства остановил вернувшийся к исполнению своих обязанностей новый морской министр (с 29 июня 1905 г.) вице-адмирал А.А. Бирилев. На докладе от 7 ноября 1905 г. о заказе двух запасных винтов для "Эмира Бухарского" (4250 герм, марок) и требованиях Комитета об уплате за запасные вещи (216 918 руб. 46 коп.) министр согласился с доводами вдруг вспомнившего о казенном интересе ГУКиС о том, что столь значительный расход недопустим. Такие затраты уже напрямую принуждают "сократить судостроение". Резолюция министра была на редкость четкой и обоснованной: "Совершенно согласен, кто строит суда, тот должен платить за запасные вещи".
Но последнее слово все равно осталось за великим князем. В откровенно ультимативной форме, отбросив галантные приемы речи, он 2 марта 1906 г. ставил министерство перед фактом категорического нежелания тратить деньги Особого комитета на заказ гребных винтов. Без них, напоминал князь, миноносцам при плавании в шхерах, очевидно, не обойтись, а имеются они сейчас только у "Эмира Бухарского". "Так как Комитет по усилению флота на добровольные пожертвования, – писал князь, – не изменил с в о е г о намерения сдать крейсера без запасных винтов (разрядка моя – Р. М.), а таковые необходимы, то прошу Ваше превосходительство не отказать сообщить, не найдете ли вы возможным все-таки принять этот расход на счет министерства". Позднее через капитана Винтера было сообщено о великодушной готовности великого князя согласиться с заказом запасных винтов "по одной паре на два крейсера". Платить, правда, пришлось все же Комитету, но о возмещении этих расходов Комитет напоминал письмом в марте 1907 г. Столь же затяжным оказалось и дело с приобретением запасных вещей.
Разобщенность и отчужденность двух ведомств проявилась и в отсутствии представителей МТК на испытаниях крейсеров Особого комитета. На официальное уведомление об этом, посланное 29 апреля 1905 г., отговорились нехваткой людей в артиллерийском и минном отделах. И только главный инспектор кораблестроения обещал прислать своего начальника чертежной Левицкого. Не исключено, что минный отдел, без ведома которого совершались заказ и наблюдение за постройкой всего огромного великокняжеского флота, почитал за благо воздержаться от риска быть вовлеченным в принципиальные расхождения или, что уже хуже, в ответственность за последствия его деятельности.
В середине мая 1905 г. "Украйна", установив свои минные аппараты и артиллерию, провела на Биоркском рейде первые минные стрельбы. Все прошло благополучно, но спустя год обнаружилось, что мины в аппараты входят лишь при давлении воздуха в резервуарах 60 атм. При давлении же для боевой стрельбы 100 атм мины в аппараты не входили. Дефект изнутри трубы аппарата признали невозможным, недосмотр приемщика допустить не могли. Остановились на монтажных неровностях трубы и Т-образной в ней наделки. Дефект исправили, подточив наделку.
