Не стал сомневаться и гость. Впрочем, выбора у него и не было. Он сам предложил встречу и ради нее нелегально пересек границу.
– Хорошо, – сказал Бельтрамоно. – Прямо скажу: я приехал, чтобы узнать, можно ли рассчитывать на вашу поддержку, если в Альбанисе произойдет смена власти.
– Речь идет о переменах в кабинете министров или о смене династии? – все так же спокойно поинтересовался эпикифор.
Внутренне же он испытывал нечто близкое к ликованию.
– Мне хотелось бы знать, как отнесется Покаяна к любому из этих вариантов, – уклонился альбанец.
– Это зависит от того, как новая альбанская власть будет относиться к Покаяне, – ответил эпикифор. Подумал и добавил: – И не зависит от того, какая династия утвердится в Карлеизе. У нас нет особых причин для любви к ныне правящей династии Алвейнов. В конце концов, почему бы после буквы «А» не появиться букве «Б»? Однако если новая династия останется столь же недружественной, как и старая, то у Покаяны нет причин желать ее воцарения.
Бельтрамоно пожал плечами.
– Справедливо. Пока что наши отношения дружественными не назовешь. Но в моих личных владениях учение пресветлого Корзина уже несколько лет проповедуется открыто. Думаю, давно пора то же самое делать и по всей территории Альбаниса.
«Само собой, дорогой ты мой, – ласково подумал эпикифор. – Но не слишком ли этого мало?».
А вслух сказал:
– Такая помощь в распространении Пресветлого учения безусловно найдет живейший отклик в душах его альбанских сторонников.
Это означало, что герцог мог рассчитывать на поддержку агентов ордена в Альбанисе, тайных и явных. Но этого вряд ли достаточно и для дворцового переворота, и для дальнейшего удержания власти.
Бельтрамоно явно желал большего, иначе не рискнул бы на встречу с великим сострадарием. Но чтобы получить большее, требовалось и предлагать побольше. Граф же с этим не спешил. Да и не мог спешить. С его-то политическим опытом!
– Ваша люминесценция! Возможно, вам будут небезынтересны причины, по которым возникло само желание изменить существующие порядки в Альбанисе?
– О, разумеется. Если информация такого рода не повредит вам и вашим друзьям. Не будем забывать, что король Альфонс еще у власти.
Бельтрамоно едва уловимо усмехнулся.
– Благодарю вас за заботу о моих друзьях. Без прямой необходимости мне действительно не хотелось бы называть имена. Не нами сказано, что нет ничего тайного, что рано или поздно не становится явным.
– А вас это не смущает? – с интересом спросил эпикифор.
– Смущает. Но из двух зол приходится выбирать меньшее.
– Конечно. От этого выиграет дело. В чем же состоит большее зло?
– Видите ли, король Альфонс всерьез носится с идеей реформ. На его взгляд альбанская аристократия имеет слишком большой вес и он хочет перераспределить власть в пользу неких выборных органов по примеру Поммерна. Разумеется, такая возможность не радует ни одну из знатных фамилий. Но мне кажется, что и орден Сострадариев не может оставаться безразличным к подобным планам. Я не ошибаюсь?
– Почему вы так думаете? – вместо ответа спросил эпикифор.
– Потому что на примере Поммерна мы знаем, к чему приводят подобные реформы, – изящно ответил Бельтрамоно, не упоминая о том, как перемены в Поммерне отразились на межгосударственных отношениях курфюршества и Покаяны. Надобность в таком упоминании отсутствовала.
– К прискорбному расцвету ереси, – спокойно сказал эпикифор. – Именно поэтому главные военные силы империи расположены вблизи границ Поммерна. Требуются серьезные причины, чтобы забирать войска оттуда.
– Войск не потребуется много, – сказал герцог. – Уже сейчас мои сторонники способны выставить дружины численностью до девятнадцати тысяч человек.
По данным агентуры бубудусков, эта цифра не превышала двенадцати тысяч. Эпикифор, разумеется, промолчал.
– Кроме того, многие части королевской армии находятся под командованием сочувствующих нам офицеров, – продолжал герцог. – Эти части либо примкнут к нам, либо, в худшем случае, будут сохранять нейтралитет.
А вот это утверждение уже больше соответствовало той информации, которой располагала Святая Бубусида.
