– Послушайте, пропустили бы вы нас, а? – крикнул де Фридо Бранш. – Базилевс заплатит!
– Уже заплатил, – мрачно и непонятно улыбаясь, отозвался один из стрельцов.
А бородач с забинтованной головой добавил нечто такое, что Унзиболан не слышал за все годы службы во флоте даже в матросских кубриках.
– Не пропустят, – перевел старпом.
– Догадываюсь, – пробурчал капитан.
– М-да, – сказал помощник. – Теперь придется оч-чень подождать.
Потом виновато добавил:
– Я тут оплошал маленько. Извини. Не доводилось еще, понимаешь, бубудусков арестовывать. Привычки нет.
– В этом-то и беда, – вздохнул де Фридо-Бранш. – И не только твоя. Боцман!
– Я!
– Зайди-ка в мою каюту, старый ты матюгальник. Вымбовку можешь не брать.
– Слушаюсь, – ухмыльнулся боцман.
Винца де Фридо-Бранш не пригласил.
* * *
Оч-чень подождать пришлось до следующей полуночи, и даже несколько дольше.
Уже после того, как Колдыбель отзвонила двенадцать, крайне неприветливый мостовой старшина все еще продолжал безмятежно покуривать. Тот самый, с забинтованной головой.
– Почему не разводите мост? – крикнул в рупор де Фридо-Бранш.
– Чиним, – сквозь зубы ответил муромец.
Эта починка продолжалась ровно до тех пор, пока снизу не подошла пара скампавеев. Тут уж мост внезапно починился и быстро пошел вверх. А старшина мрачно плюнул вниз и ушел не оглядываясь.
На «Дюбрикано» с превеликим поспешанием выбрали все четыре якоря. Пространства для разворота не было ровно никакого. Поэтому под издевательский хохот, свист и улюлюканье как со Скрипучего, так и с обоих скампавеев, фрегат неуклюже, кормой вперед, просунулся в судоходный пролет.
Де Фридо-Бранш с облегчением вздохнул. Наконец-то злополучный мост оказался позади. Используя попутное течение и довольно благоприятный ветер, «Дюбрикано» рванулся к морю. Предстояло наверстать без малого двадцатичасовое отставание. Де Фридо-Бранш уже не надеялся найти померанскую эскадру. В дельте, среди десятков лесистых и гористых островов, это дело почти бесполезное. Однако если хоть немного повезет, оставался шанс оповестить адмирала Василиу о том, что враг уже под носом, до того, как померанцы нанесут удар. Ради этого де Фридо Бранш отослал Винца спать, а сам остался на внеплановую вахту.
Он гнал фрегат при полной парусности, рискованно прижимаясь к берегу, часто меняя галсы и беспощадно эксплуатируя палубную команду. Тем не менее удавалось выжимать не больше девяти узлов.
Встречные скампавеи на вопросы о померанской эскадре не отвечали. А если и отвечали, то лучше бы этого не делали.
– Ох, не любют оне нас, обрат капитан, – заключил вконец разозленный сигнальщик. – Вот не любют… по-черному.
– А нас только по-черному и можно, – в сердцах ответил капитан.
* * *
На сутки миновали наконец ключ от Теклы, знаменитый Непускай-остров с одноименной муромской крепостью. «Дюбрикано» отсалютовал честь по чести – двадцать одним выстрелом. А крепость презрительно промолчала.
– Не любют… – пробормотал де Фридо-Бранш.
Близилась дельта. Скорость течения падала. Текла все чаще давала боковые протоки, огибая многочисленные мели и острова. К рассвету следующего дня она разделилась на три главных русла. Де Фридо-Бранш распорядился удвоить число сигнальщиков, однако померанцев впереди не наблюдалось.
Зато к полудню попались весьма красноречивые следы их деятельности. У песчаного мыса дымился остов небольшого корабля. Не без труда удалось определить, что это был двенадцатипушечный имперский бриг «Ямдан». Вернее, то, что от него осталось.
Останки производили жуткое впечатление. «Ямдан» потерял обе мачты, лежал на боку, до половины скрытый водой. Пробоин в нем было столько, что во многих местах они сливались в сплошные проломы, из которых торчали искалеченные флоры, шпангоуты, доски переборок. И хотя в нижние пробоины свободно вливалась Текла, все же внутри корпуса что-то неторопливо горело.
Песчаную отмель за кораблем густо усеяли обломки. В лесу, росшему выше, отчетливо прослеживались длинные полосы из сшибленных ветвей и расщепленных стволов. Они веером разбегались от несчастного «Ямдана» и представляли собой следы десятков тяжелых ядер.
