— Что же мне, ругать советскую власть и коммунистов?..
— Предоставьте это Волкову. А вам будет вполне достаточно объявить себя вне всякой политики и интересоваться лишь возможностью получать за свой труд больше, чем при большевиках.
Некоторое время Лейтнер задумчиво ходит по своему кабинету. Предложение Щедрова — полная неожиданность для него, и ему нелегко решиться.
— Я понимаю, как это нужно… — с тяжелым вздохом произносит он, останавливаясь против Щедрова.
— Это очень нужно, Павел Иванович! — горячо восклицает Михаил Миронович, протягивая ему руку. — О конкретной задаче с вами еще поговорят товарищи из обкома партии и кое-кто из военных, а я попросил бы вас дать мне согласие пока лишь в принципе, так сказать.
— Э, да что там «пока»! — снова вздыхает Лейтнер. — Считайте, что договорились окончательно. Не знаю, справлюсь ли, но принять предложение ваше почту своим долгом.
Щедров крепко жмет руку Лейтнеру и спешит в депо. Отыскав племянника, отводит его в сторону и говорит негромко:
— Иди-ка в инструментальную, Дмитрий, и подбери там себе инструмент. Да не молоток с зубилами и гаечными ключами, а такой, каким самую наитончайшую работу можно будет делать. Заведующий инструментальной в курсе дела, можешь ему ничего не объяснять. А потом мы с тобой поедем в разведотдел армии и кое-чему там у них подучимся.
В разведотдел майор милиции Щедров прибывает на другой день утром. В составе его отряда кроме него и Дмитрия десять оперативных работников милиции в офицерских званиях от младшего лейтенанта до капитана и один старшина. Почти все они в свое время служили в армии, некоторые даже в саперных частях.
Занятия по подрывному делу начинаются в тот же день. Ведет их капитан инженерных войск Сазонов. Он знакомит будущих диверсантов с последними навыками взрывной техники и особенностями минирования в условиях партизанской войны.
Дмитрий Щедров как новичок в военном деле поступает в распоряжение старшего сержанта саперного батальона Егора Кручины, человека еще довольно молодого, но бывалого. О себе он сразу же заявляет Дмитрию:
— Ты вот что, друже: не понимай мою фамилию буквально. Я не кручинюсь даже в самых аховых положениях. И потом, человек я хоть и веселый вопреки фамилии, но строгих правил, потому что сапер. Саперы вообще самые смышленые и серьезные солдаты, какие только есть. А почему? Да по той, друже, причине, что саперу не до шуток. Война ли, мир ли — он всегда начеку. С жизнью, конечно, не всякий раз прощаемся, а вот без госпиталя ни одна наша ошибка не обходится. Да и в том разве только слава сапера, что он больше других рискует?
Кручина делает паузу, будто ждет ответа от Дмитрия, но Щедров не успевает и рта открыть, как тот снова продолжает:
— Слава наша, друже, в том, что мы мастера на все руки, универсалы, можно сказать. Мы тебе не только дорогу построим и переправу наведем, но и траншеи с блиндажами и прочие надежные укрытия соорудим. И еще многое другое. Потому и зачисляют в саперы даже в мирное время главным образом мастеровых — столяров, плотников, слесарей и иной рабочий люд высокой квалификации. А теперь давай перейдем к саперной практике.
Он достает из ящика несколько шашек взрывчатки, нашей и немецкой, бикфордов шнур, капсюли-детонаторы и образцы противопехотных и противотанковых мин. Растолковывая Дмитрию свойства взрывчатых веществ, он то и дело прерывает свои объяснения своеобразными отступлениями:
— Ты только не думай, друже, что если сапер такой мастак по части подрывного дела, переправам и фортификациям, то ему только это и положено. Нет, друже, сапер к тому же и отменный воин. В саперной части выдали бы тебе кроме шанцевого инструмента и разных принадлежностей для взрывания карабин с запасом патронов да гранаты. А на саперную роту положены еще и пулеметы. При случае мы и из артиллерийского орудия можем бабахнуть. Где надо, прорвемся с боем, а придется занять оборону, окопаемся и станем насмерть.
Говоря это, старший сержант кладет на деревянную подкладку бикфордов шнур и аккуратно, наискосок, как колбасу, отрезает от него небольшой кусок. Потом вынимает из коробки капсюль-детонатор и легонько постукивает концом его гильзы о ноготь большого пальца. Второй конец шнура, отрезанного уже под прямым углом, осторожно вводит в латунную гильзу капсюля.
