Еще один шанс. Три президента и кризис американской сверхдержавы - страница 28

Несмотря на предпринятую в последнюю минуту попытку советской стороны выступить в роли посредника, крупная и разрушительная операция против иракских войск началась в ночь с 15 на 16 января, за которой в ночь с 23 на 24 февраля последовала операция наземных войск, главным образом американских. В качестве символического жеста арабский контингент должен был вступить в Кувейт-сити, и 27 февраля иракские вооруженные силы капитулировали.

С этого момента оценка в исторической перспективе того, что было сделано, и того, что не было сделано, становится сложной и в какой-то степени умозрительной. Можно считать, что ответ Буша на агрессию Саддама против Кувейта стал одновременно и его величайшей военной победой, и его наиболее незавершенной, не давшей результатов политической акцией. Решение вступить в войну в начале 1991 года, посылать людей на смерть, добиваться путем применения силы желаемого результата было самым критическим испытанием Буша как человека и его способности быть лидером. По геостратегические последствия этого личного триумфа Буша стали для него более проблематичными. Саддам был разгромлен и унижен, но он не был лишен власти. И положение в регионе продолжало ухудшаться.

Общая численность — 771 тыс.

Из них не-США — 230 тыс.

Подготовил Бретт Эдкинс

Сам Буш вспоминает, что был удивлен, узнав о том, что у Саддама осталось еще более двадцати дивизий, включая элитные части его Республиканской гвардии. Он также утверждает, что был «разочарован» тем, что Саддам остался у власти, но это ничего не говорит нам об усилиях — если они и были предприняты, — направленных на достижение иного результата. Во всяком случае, то, что Саддам по-прежнему удерживал власть в своих руках, вызывало раздражение у американцев, и существует трагическая связь между тем, что не произошло зимой 1991 года, и тем, что произошло весной 2003-го. Если бы результат первой войны в Заливе был иным, следующему президенту США не пришлось бы вести войну в Ираке.

Но мы теперь доподлинно знаем, что быстрое прекращение огня в феврале 1991 года оставило Саддаму достаточно военных сил для того, чтобы подавить восстание шиитов, вспыхнувшее из-за понесенного им военного поражения, а ведь это восстание, возможно, было вызвано призывами США к действию, обращенными к народу. Результатом стали острейшие столкновения между суннитами и шиитами, которые очень сильно осложнили политическое положение в последние годы в Ираке после свержения Саддама. Все это способствовало тому, что США, по представлению арабов, ведут с ними игру, пытаясь на самом деле сохранить свой контроль над нефтяными ресурсами региона.

Мог ли Буш прибегнуть к политическому торгу: добиться изгнания Саддама Хусейна в обмен на сохранение иракской армии? Буш и его команда доказывали, что отстранение Саддама потребовало бы штурма Багдада и изменение их целей в процессе вторжения раскололо бы созданную коалицию и привело бы к отчуждению ее арабских участников. Но решительная попытка повернуть находившуюся в шоке деморализованную военную верхушку Ирака против Саддама могла бы сработать. Иракские вооруженные силы ко времени прекращения огня находились в состоянии хаотического отступления. Ультиматум Саддаму: откажись от власти и отправляйся в изгнание или твоя армия, которая бежит, будет вся уничтожена, — усиленный официально заявленной или тайно доведенной до высшего военного руководства Ирака (и даже до некоторых лидеров партии «Баас») гарантией того, что им будет дана возможность принять участие в правительстве, — мог бы перевести военный триумф в политический успех.

Заслуженная победа в Ираке, таким образом, осталась неиспользованной в стратегическом отношении ни в Ираке, ни в регионе в целом. Тесное и совершенно явное англо-американское сотрудничество в противостоянии вызову Саддама, персонифицированное дуэтом Буша и Тэтчер, дало толчок распространенному на Ближнем Востоке мнению об Америке как стране, стремящейся стать наследницей британской имперской мантии и действующей по указке Великобритании. Большинство американцев остается в блаженном неведении о старых обидах, нанесенных арабам британским господством, невыполненными обещаниями об освобождении от оттоманского правления и периодическими жестокими репрессиями по отношению к нараставшему арабскому национализму. В глазах многих арабов, склонных к объяснению всего заговорами, Америка действует под влиянием Даунинг-стрит и подбирает все, что оставили после себя британские империалисты.