Еще один герой - страница 26
Сестра подошла к кровати. Капрал Новак выглядел спящим, с головой, повернутой набок, и с руками вдоль тела. Вот только вместо глаз у него были окровавленные раны, наверное, что-то ударило в лицо в момент катастрофы. Она слышала, как автомат разворачивается и встает у нее за спиной.
Она опустилась на колени.
— Requiem aeternam dona eis, Domine… — Что-то заскрежетало, и триста килограммов брони и боевого обвеса пали на колени, а глубокий металлический голос присоединился к молитве. — …et lux perpetua luceat eis. Requiescant in pace. Amen.
Она поднялась, натянула одеяло на лицо умершего.
— Ты не могла бы, — загудело позади, — не этими словами, если бы была демоном, суккубом, который хотел соблазнить меня… Кто ты?
«Хороший вопрос. Кто я?..
Нет.
Плохой вопрос».
— Не «кто». Люди всегда спрашивают: «Кто ты такая?», а должны: «Зачем ты такая?» Какова твоя роль в мире, брат мой. Для того ли ты, чтобы есть, пить, срать и плодить очередное поколение тех, кто станет есть, пить и трахаться? Удастся ли тебе придать своей жизни смысл? Понимаешь?
Автомат все еще стоял на коленях и не отвечал, и на миг ей показалось, что Завиша не встанет.
— А кто я такой и зачем существую? — спросил он наконец тихо.
— Ты — боевой автомат четвертого поколения. Модель «Knight V». В тебе записана симуляция личности давно умершего воителя, рыцаря. Мир, который ты до этого момента видел, был пропущен сквозь сенсорную завесу — ты видел демонов вместо военных машин и людей вместо боевых автоматов. Только… ад, в который тебя поместили, был лучшим местом, чем здешние края, верно?
Он молчал, пытаясь переварить новое знание. Конечно — автомат, симуляция личности, сенсорная завеса… Она с тем же успехом могла говорить по-китайски. Дошло до него только одно.
— Значит… искупления не будет?
Тон, каким он задал тот вопрос, несмотря на искусственный, металлом звеневший голос, заставил ее замереть.
— Каким бы ни был тот рыцарь, чьим двойником тебя сделали, он наверняка его получил. Он был дипломатом, воином, государственным мужем, с чьим мнением считались сильные мира сего. И он предпочел бы погибнуть славной смертью, но не бросить своих людей. Им… необходим кто-то вроде тебя, — сказала она быстро, видя, как Завиша стискивает руки в железные кулаки.
— Некогда, в начале войны, мы пытались использовать бездушные автоматы, управляемые искусственной… механической логикой. Но они не справились. Логику можно предвидеть, а на поле битвы предсказуемость — огромная дыра в броне. Логика не сделает ничего безумного или отчаянного, ничем не удивит и не станет импровизировать, бросит людей на верную смерть, если будет логично не идти на риск. Но мы сражаемся с врагом, который видит мир не так, как мы, и поэтому нам нужны безумцы и святые, отчаянные парни и берсерки, которые сопротивлялись бы, несмотря ни на что. Нам… им нужны герои, кто-то, кто останется с ними, когда демоны набросятся на их разумы и сделают людей безоружными. Мы выбрали величайших воинов в истории, легенды своих эпох, и постарались их оживить. Сделать такими, какими мы их себе представляли, какими они были в наших историях. Потому что кто-то должен остаться, когда наступают Чужие, и кто-то должен отправиться туда, где обычный человек не выживет.
Она встала и развернулась к Завише. Даже теперь, когда, коленопреклоненный, он опустил голову, — все равно оставался выше ее.
— Да… кто-то… я… А мои воспоминания? Битвы, поединки, Голубац[6]… Мои друзья, которых я помню… которые…
Он внезапно вскинул обе руки и ударил кулаками в шлем: раз, другой.
