— А вы не могли бы поговорить с господином… — начал было кто-то из поваров, но его перебил Кок-Нак-Кар:
— Пусть на вашу голову падет дождь в девять тысяч раз сильнее того, что вы посылаете на наши головы, уважаемая госпожа чародейка! Мы все, я и все остальные были рады работать с вами. И желаем вам, чтобы у вас больше не возникало никаких других проблем, уважаемая госпожа чародейка.
— Я тоже надеюсь на это. Кстати, никого из вас не покусали?
— Нет, нет, что вы, никого — наперебой стали заверять ведьмочку повара.
— Это хорошо. А то не хотелось бы все начинать с начала. Ну тогда, до встречи.
— Жетмаз вед-га пен-хак… — жалобно прошептал один из поваров, когда Втри развернулась к выходу. Несмотря на то, что Втри услышала и прекрасно поняла, что он сказал, виду она не подала, тем более, что оскорблением счесть эту фразу было сложно. Только у самого выхода она обернулась и заметила.
— Было бы хорошо, если бы вы принесли мне что-нибудь поесть.
— В ваш номер, уважаемая госпожа чародейка? — учтиво поинтересовался неизменный переговорщик с силами вторжения.
— Да, — просто ответила Втри, после чего скрылась за дверью.
— И почему ты остановил меня?! У нас же будут проблемы с начальством! — возмутился тот самый повар, которого прервал Кок-Нак-Кар, — а она могла бы поговорить и…
— Чем дальше она от нас будет, тем меньше у нас будет проблем, — вновь перебил его Кок-Нак-Кар.
— Да… да с чего ты вообще тут командуешь?
— С того, что вы сами меня выбрали и…
— А вас не смущает, что мы до сих пор говорим на языке северных варваров, хотя никого из них здесь не осталось? — прервал перепалку еще один повар.
— Нет не смущает, — хором ответили оба, переглянулись.
— А ведь и правда… как-то это странно — заметил Кок-Нак-Кар.
— Между прочим, ты до сих пор на нем говоришь!
— И ты тоже.
— Лал-каарс ра риверкааль. Сетлкот, захава харга. Юхага Нард-хад бартох, — заметил кто-то.
* * *
— Есть, однако, хочется… — протянул Холдар, который последние полчаса откровенно скучал, разве что в потолок не плевал.
Его ситуация была настолько плачевна, что он не мог даже смотреть в окно, а ведь именно этим обычно и развлекаются путешественники. И не мог он этого делать даже не потому, что смотреть было не на что, это как раз обычно не смущает путников. Проблема заключалась в том, что если днем открыть глухо задвинутые шторы, то несчастный, нарушивший правила безопасности, если и не вспыхнет как спичка, то рискует умереть от обезвоживания или, как минимум, заработать пару ожогов и солнечный удар.
— Не думаю, что можно что-нибудь сделать с этим, — заметил волшебник, не отрывая взгляда от засаленных страниц дневника Энфара, — разве ты забыл, что сказал тот шарлатан.
— Нет, не забыл: кухня находится под деспотичным контролем нашей ведьмочки. Так что даже пытаться подойти к ней не стоит… Фамб, ты хоть что-нибудь полезное вычитал в этом дневнике? Ты ведь читаешь его, наверное, уже десятый раз.
— Не думаю, что тебе будет интересно. По большей части, чисто научная информация.
— Но все-таки. В конце концов, я ведь помог тебе достать его.
— Ну… кроме свих исследований Энфар вел дневник наблюдений за погодой. Он пытался найти возможную связь между своим новым состоянием и способностями и положением солнц, и облачности. Судя по всему, с ним не следует встречаться в ночи красного солнца. Тогда он особенно зол. И свой… рацион. Ел он все-таки не только людей, хотя и их немало. Если бы мне пришлось подавать на него в суд, здесь бы с лихвой хватило бы.
— Ну, надеюсь, уж в суд на него подавать не придется. И почему, собственно, ты говоришь о нем в настоящем времени, как будто бы он до сих пор жив? — спросил Холдар.
— Потому что я сомневаюсь, что он мертв, — помрачнев, пояснил волшебник.
— В таком случае, надеюсь, меня не будет с тобой, когда он придет по твою душу.
— Спасибо за поддержку, Холдар. Я знал, что могу рассчитывать на тебя в трудную минуту. Или хотя бы на обещание поддержать, когда она настанет, — язвительно поблагодарил Фамбер.
— К чему тебе пустые обещания? — возразил Холдар. — Так ты будешь знать, на что насчитывать, Тюр-Тюр.
