Эшафот в хрустальном дворце - страница 32

В Кембридже, в кондитерской, «очень привлекавшей студентов… пирожные были всех цветов… и глянцево-черные, негритянские с белой душой» (с. 120). О Мартыне: «…кожа у него была более кремового оттенка с многочисленными родинками, как часто бывает у русских» (с. 142–143). Родинки — как следы негритянского нутра, проступающего на белой коже.

Другим текстом-адресатом африканского мотива в романе является Шекспир, его драма «Отелло». Мартын мечтает, что «после многих приключений… явится к Соне и будет, как Отелло, рассказывать, рассказывать» (с. 138). Цитата отсылает к известным словам Отелло:

В переводе Б. Пастернака:

В смысловом освещении шекспировского текста прочитывается «то сокровенное, заповедное (Мартына. — Н. Б.), чем связана между собой эта экспедиция и его любовь…» (с. 217).

Другой важный сюжетный период связан в романе с образом Сони. Представляется, что она исполняет в повествовании традиционную для мифологических поэм роль «задерживающей женщины» и является романным воплощением образа Цирцеи из «Одиссеи» Гомера.

Мартын живет в Берлине, связанный чувством к Соне. Он понимает, «что еще немного, и он превратится в Сонину тень и будет до конца жизни скользить по берлинским панелям, израсходовав на тщетную страсть то важное, торжественное, что зрело в нем» (с. 175). Ср. у Гомера: Одиссей говорит Цирцее: «Ты у меня, безоружного, мужество все похитишь…» (Х. 34)[143].

Мартын проводит в Берлине год, как Одиссей на острове Цирцеи (см. Песнь 10). «Пересев… в поезд, идущий на… юг, он как будто окончательно освободился из Сониных туманов» (с. 176). Цирцея — волшебница. Отсылка к Гомеру делается через еще один медиативный текст, в частности пушкинский. Соня говорит «тоном пушкинской Наины» (с. 174), колдуньи из «Руслана и Людмилы».

Соня — дочь Зиланова-«кочевника» (с. 135). В романе «кочевник» противопоставлен «страннику», как путешествующий по земле — путешествующему и по воде, и по суше. Определение «кочевник» отсылает к «Цыганам» Пушкина (поэма была окончена 10 октября 1824 года, см. условие биографического параллелизма, указанное выше).

Соня появляется в маскараде «одетая цыганкой» (с. 116). Костюм — намек на роль предсказательницы. Соня, шутя, говорит Мартыну: «…в России встретимся…» (с. 136). Цирцея в «Одиссее» и Сивилла в «Энеиде» рассказывают герою, как спуститься в Царство мертвых. Ср. у Набокова: «Мартын с Соней изучали зоорландский быт и законы…» (с. 171, цитата уже приводилась выше). Знание о подземном мире отражено в голосе Сони: «…в ее торопливом голоске проходил подземной струей смех, увлажняя снизу слова…» (с. 124).

Образ Сони обнаруживает пародийную перекличку романа с еще одним текстом-адресатом: романом Достоевского «Преступление и наказание». На общем уровне оба произведения сближает установка на героизм, понимаемый по-разному. Отсылка к Достоевскому означена в тексте: Мартын едет с Соней «в озерные окрестности города… и Мартын героически держал данное ей слово, не делал мармеладовых глаз, — ее выражение…» (с. 169). Цитата содержит игровую отсылку к героине «Преступления и наказания» Соне Мармеладовой. Раскольников приходит к Соне Мармеладовой, чтобы облегчить душу, рассказать ей об убийстве. Мартын «пускает перед ней свою душу налегке» (с. 217), говорит о стране мертвых, Зоорландии. При последнем свидании с Соней Мартын боится выболтать самое «сокровенное, заповедное» (с. 171), он умалчивает о своем подвиге; Раскольников же рассказывает о своем преступлении.

В романе «Подвиг» — 50 глав. Но в нумерации их сделан пропуск, выпущена 11-я глава. При переводе текста на английский прием этот был исключен. В «Glory» — 48 глав (в 39-й объединены две, представленные в русском оригинале отдельно). В набоковедении факт пропуска в нумерации глав не был замечен[145] и прокомментирован. Это объясняется во многом тем, что большинство исследователей работают по английскому переводу романа. Прием пропуска главы отсылает к пушкинскому роману в стихах. Выпущенной в «Евгении Онегине» является глава «Путешествие Онегина по России». Отказ Набокова в «Glory» от нарушения порядка в нумерации глав обусловлен, надо полагать, особенностью культурной рецепции англоязычною читателя, для которого присутствие «Евгения Онегина» в системе романа Набокова трудноузнаваемо.