Парадоксы критической теории Маркузе
В следующей книге Маркузе «Одномерный человек» мы уже не находим ни тени оптимизма, а только безрадостный анализ тотального контроля индустриальной цивилизации над человеком. Отсюда надрывность тона Маркузе, обильное употребление им сослагательного наклонения и политическая воззвательность текста.
«Одномерный человек» появился в 1964 году и принес ее автору всемирную известность, что для философского произведения является скорее исключением, чем правилом. Книга была воспринята прежде всего как политическое произведение, что отчасти соответствовало интенциям автора и содержанию самой работы.
Если в предыдущей книге «Эрос и цивилизация» Маркузе рассматривал становление репрессивной цивилизации, то теперь в фокусе его внимания — состояние человека в современном индустриальном обществе. Оценивая это состояние, автор утверждает, что мерой исторической практики могут служить ее исторические альтернативы. Но уже с самого начала становится очевидным, что в отличие от «Эроса и цивилизации», где автор связывал надежды на будущие общественные преобразования с Великим Отказом, в «Одномерном человеке» позиция Маркузе окрашена в пессимистические тона.
В нашей книге нам не избежать колебания между двумя противоречащими одна другой гипотезами, а именно: (1) что развитое индустриальное общество обладает способностью сдерживать качественные перемены в поддающемся предвидению будущем; (2) что существуют силы и тенденции, которые могут положить конец этому сдерживанию и взорвать общество.
Называя свою область знания критической теорией общества, Маркузе датирует ее зарождение первой половиной XIX века (связывая ее с теорией Маркса) и считает, что в XX веке понятия критической теории утратили свою оппозиционность по отношению к обществу. Общество различными путями переросло некогда революционные противоречия и трансформировало некогда антагонистичные друг другу силы. Он стало тоталитарным (понимание этого термина у Маркузе отличается от общепринятого: он подразумевает нетеррористическое экономическое координирование общества), т. е. оно лишило все критические идеи оппозиционности, встроив их в свое функционирование. Основой саморегулирования современной индустриальной цивилизации является уже не столько репрессия (в том смысле, в каком этот термин употребляется в «Эросе и цивилизации»), т. е. подавление влечений и потребностей большинства, но формирование (переформирование; см. гл. 1) стандартных, ложных потребностей, привязывающих индивида к современному обществу, потребностей, которые сам Маркузе называет репрессивными. Тем самым индивид лишается основы (и онтологической, и моральной), на которой он мог бы развить автономию, а тем более способность противостоять целому обществу. Формируется модель одномерного мышления и поведения; реализацию этой модели и прослеживает в своей книге Маркузе на разных уровнях и в разных областях: на уровне индивида, на уровне общественных процессов (ч. I — «Одномерное общество»), в науке и философии (ч. II — «Одномерное мышление»).
Все сказанное можно было бы отнести к сфере социологии, но дело в том, что Маркузе не останавливается на простом описании этого «универсума фактов», но ищет исток последнего в метафизической сфере. Тем самым он отходит от марксовой модели познания общества и следует скорее всего за Хайдеггером.
Согласно Маркузе, в основании современной развитой индустриальной цивилизации лежит определенный исторический проект (т. е. отношение человека к миру, определяющее как мышление о мире, так и деятельность в нем), а именно: технологический проект, или технологическая рациональность. Доминирующим в отношении европейского человека к природе является стремление поработить ее, изменить, приспособить к удовлетворению своих потребностей. Но это стремление оборачивается и против самого человека как части природы. В этом — иррациональность репрессивной рациональности, которая чревата катастрофой и для природы, и для человека. Катастрофичность развития технологической цивилизации заключается еще и в том, что оно вытесняет шансы альтернативы, ибо делает человека неспособным отказаться от благ, этой цивилизацией предоставляемых. Сама мысль о возможном отказе от этих благ, от удовлетворения ложных потребностей кажется современному человеку катастрофичной.
