‑ У вас уже созрел план, дорогие братья? ‑ усмехнулась Нефертари, отдав зеркальце своей ближайшей подруге Мехет. Она не носила маски, но куталась в красную шаль так, что различить в здешних сумерках можно было лишь пустые глаза и длинный нос.
‑ О Боги, неужели у нас нет других проблем? ‑ вздохнул Одрен, Элементалист с северных границ. Древнее копье из окаменевшего дуба тихо звенело бубенчиками, покачиваясь в такт тяжелой, порывистой речи Архимага.
‑ Хотел бы с тобой согласиться, брат, ‑ сказал Вальдран, ‑ но все, что происходит во владениях Зеина, касается всех нас. Продолжайте, братья.
‑ Хотелось бы верить, ‑ продолжили «близнецы», ‑ что все это закончится так же, как и раньше. Но не все так просто. Стоит лишь предположить, что обвинения Епископата не беспочвенны, и это дает нам весьма широкий простор для действий. Среди задержанных Вампиров оказалась Эльза, вампиресса‑пророчица брата Зеина. Как вы все знаете, он очень превозносил эту девушку, не смотря на ее… не вполне здоровое состояние рассудка. Также там был замечен Барон Ангус, его племянник. Простой здравый смысл подскажет вам, что эти персонажи не могли появиться на одной сцене просто так.
‑ И кто же будет главным героем этой пьесы? ‑ спросил Молох.
‑ Еще один Вампир. С момента пробуждения он еще не обрел память, потому откликается на имя Бральди. Барон Лантел назначил за его голову такую сумму, что на данное количество серебра можно кормить целый город в течение месяца.
‑ Чем же он так насолил этому жирному ублюдку? ‑ засмеялась Нефертари фарфоровыми губами. ‑ Разве Вампиры так редко вздорят друг с другом?
‑ Дело в другом, сестра. После появления этого Вампира пала крепость Зеина. Также после его схватки с Лантелом начался Прорыв. И этот факт, многие согласятся, не стоит игнорировать.
‑ Вампир? Связан с прорывом? ‑ проворчал Молох, все усерднее перебирая заплетающимися пальцами яшмовые четки.
‑ Пути Проведения лежат дальше нашего взора, ‑ сказал Сэй Фа, спокойно улыбнувшись ему. ‑ И мне кажется, я понимаю, к чему ведут наши уважаемые братья.
‑ И к чему же, дитя Востока? ‑ спросил Одрен, сунув руку в узорный мешочек на поясе.
‑ Посмотри сам, брат.
Костлявая ладонь колдуна раскрылась над столом. На волшебный узор созвездий упали рунные камни. Одрен нахмурил изрядно поредевшие брови и потянулся к повязке на левом глазу. Гладкий, как зеркало, рубин ярко блеснул из‑под темной кожи, и старик почернел, как туча.
‑ Украсть его? ‑ прохрипел чародей.
‑ Именно так, ‑ ответили «близнецы». ‑ Это решение будет самым хлопотным, но самым вероятным для нас. Многие из нас не захотят разрывать пакты и соглашения между Архимагами и Епископатом, но можете быть уверенны ‑ лучше уже не станет.
‑ Трудно не согласиться с вами, братья, ‑ сказал Сэй Фа, ‑ но неужели Орден Психиков не видит иного разрешения конфликта? Не все храмы настроены против нас. Немногие здесь меня поймут, но брат Молох не даст мне соврать, верно?
Алхимик молчал, вдыхая дурман и пытаясь выстроить в своей голове цепь грядущих событий. Это не трудно, как превратить медь в золото, или железо в серебро, или уголь в алмаз, но то, что складывалось у него внутри, его нисколько не прельщало. Если следовать этому пути, вновь начнется торжество Инквизиции, Легион и пустоши разорвут все города и страны на куски, и тогда Некромантов не спасет даже помощь Богов, ни Новых, ни Старых.
‑ Верно, Сэй Фа, ‑ прошептал он.
‑ Молох, что с тобой такое?! ‑ воскликнула Нефертари, едва не ударив соседей длинными руками. ‑ Ты самый старший Архимаг, на тебе лежит ответственность за наши шкуры! Так чего же ты мнешься, как невеста в брачную ночь?!
‑ Сестра… ‑ «начали близнецы».
‑ Заткнись, чудище двумордое! Вы хоть понимаете своими гнилыми мозгами, что происходит на наших землях? Самый опытный Архимаг погиб в битве с какими‑то тварями с пустошей, Прорыв Света выжигает Вампиров прямо в их логове, Епископат насаживает Баронов на колья, словно свиней на вертел, а этот усохший хрен сидит и мямлит себе под нос! Зеин был мудр, но нерешительность и покорность судьбе погубили его, и если его заместитель не способен учиться на чужих ошибках, у меня неизбежно возникает вопрос ‑ какого черта мы здесь сидим?!
