— Слышал, ты направляешься в Дикие Земли, — словно в никуда сказал арбитр Вэнс.
— Слышал, что ты обладаешь видением, так почему бы тебе самому не сказать мне, куда я направляюсь?
Краем глаза Танкуил заметил улыбку на лице Вэнса и попробовал случайно пустить дым в его сторону. Не получилось. Ветер дунул в самый неподходящий момент и лишил его этой маленькой победы.
— Я не заглядываю в будущее людей, если они сами не просят меня об этом, — мягко сказал молодой арбитр. — Это было бы… грубо.
— Я разрешаю.
Будущее — это игра, и Танкуил считал для себя приемлемой любую возможность повысить в ней свои шансы.
— Ничего, — слишком быстро ответил Вэнс. — Я ничего не вижу.
— Какой полезный дар. — Танкуил решил, что достаточно с него молодого арбитра и что его ждет бот. — До встречи, арбитр Вэнс.
— Будь осторожен, арбитр Даркхарт. — Танкуил обернулся и увидел, что Вэнс смотрит словно сквозь него потухшими желтыми глазами. — Иногда враг может быть другом.
Парень возомнил, что они друзья? Танкуил предпочел бы, чтобы они были врагами. По крайней мере, он всегда знал, где нажил себе врагов. Вздохнув и покачав головой, Даркхарт пошел прочь, оставив Вэнса сидеть на ступеньках.
Морские путешествия никогда ему не нравились. Угнетало чувство опасности, когда ты отдаешь свою жизнь в чужие руки перед лицом необъятной, могущественной, мстительной и совершенно непредсказуемой твари, именуемой морем.
Он стоял посреди доков и глазел на бот, которому предстояло переправить его в Дикие Земли. Мерное покачивание вверх и вниз гипнотизировало. А ведь это всего лишь кусок дерева между ним и холодной, мокрой смертью.
— Ты мой пассажир?
Капитан оказался мужчиной в летах, с сединой в волосах, нехваткой зубов, косящим левым глазом и мерзкой красной сыпью, начинавшейся у левого уха и уходившей за воротник. Он носил простую рубашку и короткие штаны, едва закрывавшие колени. На вид он ничем не отличался от любого другого члена своего экипажа, если не считать тяжелого взгляда и командирского выражения лица.
— Да, это я. Арбитр…
— Мне этого хватит, — бесцеремонно прервал его капитан. — Кас, койка для арбитра готова?
— Так точно, капитан.
— Придется тебе спать с командой. Это не пассажирское судно, так что со спальными местами у нас напряженка. Единственная каюта — капитанская.
— Хорошая лодка, — с поклоном сказал Танкуил, вскидывая на плечи свои сумки.
Лошадь ему пришлось оставить в крепости. Жаль, но для животины в пути места нет — придется покупать новую, когда он доберется до Диких Земель. Если доберется.
— Это корабль, а не лодка! — вспылил капитан.
Забавно было найти кого-то, кто не боялся Танкуила только за то, что он арбитр. Освежающее чувство.
— Прошу прощения. Не думал, что есть большая разница.
Капитан посмотрел на Танкуила как на несмышленое дитя.
— Корабль больше, — отрезал он.
— Понятно.
— Инквизиция заплатила за тебя, но держись подальше от команды, арбитр. И никаких тут этих ваших штучек со сжиганиями. Вся власть на боте принадлежит капитану.
— Мне казалось, ты говорил, что это корабль, — ляпнул Танкуил и немедленно об этом пожалел. — Я понимаю, капитан. Я воздержусь от сжигания кого бы то ни было во время путешествия.
Капитан рявкнул поднимать трап.
— Кас, проводи арбитра. Не хочу, чтобы он путался под ногами, когда мы отшвартуемся.
— Есть, капитан! — крикнул мелкий паренек и махнул Танкуилу, а сам рванул с места.
Кас был невысоким, но у него уже четко обозначились мускулы. Носил он только штаны, обнажив загорелый торс. У него были короткие волосы, темные и засаленные, а еще от него пахло морем, впрочем, как и от всего корабля, экипажа и, как ни странно, самого моря. Ничего хорошего от этого путешествия ждать, похоже, не приходилось.
Парень вприпрыжку повел арбитра в глубь корабля, шлепая босыми ногами по дереву, и остановился у койки.
— Вот.
Койка оказалась немногим лучше простой доски, окруженной такими же досками, к тому же короткой — точно по росту Танкуила. Никакого матраца, никакой простыни и никакой подушки. Для Танкуила — в самый раз. Ему доводилось спать в условиях хуже, намного хуже, и потому он радовался хотя бы просто плоской поверхности, на которой можно лежать. Он еще не решил для себя, что в путешествии будет невыносимее: провести три недели в постоянном страхе неизвестности и неизбежной смерти или же воздержаться на это время от воровства. Если вдруг начнут пропадать вещи, все пальцы укажут на него.
