— Это не магия! — осуждающе поправил Хелил. — Это сила любви!
— Тс-с-с-с, — я, прижав палец к губам, невежливо оборвала их рассуждения, — затаите дыхание и слушайте!
На площадке перед замком немедленно воцарилась гробовая тишина, нарушаемая лишь чьим-то тоненьким поскуливанием.
— Фонарик! — требовательно закричала я. — Тристан, включи фонарик!
Стригой послушался и, воззрившись на то самое место, где прежде находился умирающий Конрад, я обнаружила огромного темного волка, неуверенно приподнимающегося на разъезжающихся от слабости лапах. Но он креп и наливался мощью буквально на наших глазах. Вот зверь поднялся в полный рост, серый почти до черноты и огромных размеров, и угрожающе щелкнул клыками, показывая, что он нам не друг.
— Конрад, — жалобно пробормотала я, простирая к волку руки, — ты меня забыл?
Чудовище задумчиво склонило голову набок, вслушиваясь в мой голос. Его налитые кровью зрачки оглядели меня с презрительным высокомерием. Он меня не узнавал.
— Конрад, — упавшим голосом повторила я, придвигаясь к нему на шаг, — это же я, твоя Селестина…
И тут волк прыгнул…
Окружающие меня друзья издали дружный испуганный вскрик, но хищник пролетел в волоске над моим плечом, ударом мощной лапы опрокинул меня на землю и канул во мрак, скачками уносясь прочь. Он бежал к лесу.
— Конрад, — умоляюще всхлипнула я, — вернись!
Но волк даже не обернулся.
Я поднялась на ноги, ощущая себя покинутой и опустошенной. Разве утрата любви — не самая страшная кара, ниспосылаемая на нас за совершенные грехи? Не ведаю, заслужила ли я столь суровое наказание, но теперь я категорически намеревалась искупить все вольно или невольно совершенное мною зло, а еще спасти от гибели наш мир и всех населяющих его существ, не деля их на правых и виноватых. Да, я очень хотела это сделать. Вот только пока еще абсолютно не знала как.
