- Слюни, Коля. Брызгаешься.
- Что? - не понял тот, сбитый с мысли в середине своей истерической речи.
- Слюни. Плюешься. - Бурко убрал платок в карман. - Коля, тебе кажется, что ты можешь меня просчитывать. И тебе кажется, что ты умнее меня. Если бы ты был умнее, ты бы мне платил, а не я тебе. Поэтому я тебе скажу - ты ошибаешься. Доказывать не буду, прими на веру. Не примешь - твои проблемы, мне все равно. Пока твоя жизнь находится у меня под ногтем, а не наоборот.
- Саша, ты так не можешь... - снова заметно испугался Домбровский. - ты не можешь так со мной говорить, мы с тобой...
- Затнулся, быстро! - шагнул к нему Бурко, опуская руку на кобуру. - Заткнулся если не хочешь, чтобы я тебя пристрелил сам и прямо сейчас!
- Уйди, псих! - шарахнулся в сторону Домбровский, столкнувшись с Бурко взглядом.
- Я уйду. - усмехнулся тот, останавливаясь. - До вечера примерно. На вагонном заводе запускают литейку, и я обещал там присутствовать, поздравить людей. Потом я вернусь к тебе, и мы с тобой продолжим беседу...
- Я не намерен с тобой больше ничего обсуждать! - подскочил к нему снова Домбровский. - Ты используешь людей! Ты использовал меня как орудие...
- Заткнулся! - заорал Бурко. - Заткнулся, дурак, тебе слова не давали. Все. Молчать!
Тот снова испуганно отбежал в дальний угол.
- Вечером мы поговорим. - продолжил Бурко, переведя дух после вспышки бешенства. - Не захочешь говорить со мной, я передам тебя тем людям, которым исповедовались Тимохин и Берман. Там ты заговоришь. Все, привет семье.
Бурко несколько раз стукнул ладонью по глухо отозвавшейся металлической двери, которая сразу распахнулась. Там стоял Усимов.
- Закройте его. Никуда не выпускайте, ни о чем не говорите, ждите меня.
- Александр Владимирович, а если в уборную? - уточнил опер.
- В уборную сводите, а то от вони задохнется. - отмахнулся Бурко. - Но без меня с ним никаких действий. Как остальные?
- Показания запротоколированы, все забрал Александр Васильевич.
- Это хорошо.
Бурко не хотел, чтобы записи допросов мог посмотреть еще кто-то, кроме него самого. Поэтому требовал, чтобы оригиналы записи немедленно изымались. Что Пасечник и сделал.
- А сам он прибыл?
- Должен был, но сюда не заходил.
- Понял.
Бурко вышел из подвала, поморщившись на яркий утренний свет, вышел из шумного строящегося здания. Прямо перед крыльцом стоял бронированный "Тигр" Салеева, возле которого стоял он сам вместе с Пасечником. Рядом со своим командиром стоял заместитель Салеева, бывший наемник Баталов. Все поприветствовали Главного. Салеев вопросительно посмотрел на него.
- Марат, позже. - поморщился тот. - Все правда. Вечером к этому вернемся.
Пасечник достал из портфеля конверт с дисками, протянул Бурко:
- Александр Владимирович, здесь все. Я сам не смотрел.
- Я понял, спасибо. Нам пора?
- Пора. Как раз толк на дорогу время и осталось, если быть вежливыми. - улыбнулся тот.
- Тогда садимся. - кивнул Бурко и вдруг глянул на Салеева, резко остановившись: - Марат, а проедешься с нами? За водителя? Когда мы еще обговорить все успеем иначе?
- Точно! - согласился тот, как раз терявшийся в догадках. - Как раз и обсудим. Баталов, тут за меня остаешься, контачишь с Усимовым от "Пасеки". В случае чего сразу вызывай.
- Есть! - козырнул тот.
- Рябченко, давай в кашээмку перебирайся, только чур там водку не пить, башку оторву. - сказал Салеев своему водителю и пригласил остальных жестом. - Садимся.
"Выстрел" с охраной рванул первым, за ним сразу пристроился "Тигр" с руководством, его подпер сзади утыканный антеннами "водник", а замкнул колонну еще один "Выстрел". И так поехали.
