Из этой же породы людей начавший сейчас делать политическую карьеру Иван Демидов. Я никогда не видел этих людей бездействующими, жировавшими; я видел людей, которые каждое утро думали, как выстроить день. И мне в этом смысле повезло, если бы я был богемной отрыжкой из породы людей, которые теперь наполняют [московский клуб] Soho, я не разговаривал бы с тобой, меня бы похоронили, как Мурата [Насырова], Игоря Сорина, не дождавшихся момента, когда труд принесет результат. В общем, я не заметил, чтобы в шоубизе было как у Путина.
Нефть когда-нибудь кончится и придется работать и как-то жить. Никто ведь сейчас не скажет, что Гришковец плохой писатель, но он очень плохой писатель, а уж поющий с «Бигудями» – он хуже, чем Гоша Куценко.
В первой книге я описал, как почти умирал от кокаина. На самом деле наркотики появились в эстрадной тусовке еще в 1990-е. Я первый раз попробовал в легендарном клубе «Титаник» на стадионе «Юных пионеров». Как всякому экзальтированному человеку, мне это понравилось, но я не знал про губительные последствия. Введение кокаина в ежедневный рацион потребления чреват исчерпанностью защитной реакции организма и требованием чего-то более сильного, потому что наступает атрофия восприятия. Каждый день на завтрак, обед и ужин. То есть в какой-то момент кокаин становится «как зубы почистить». Переход с кокаина на шприц случился не у многих, конечно. Но кокаин – часто прелюдия, потому что – узнав одно, хочешь попробовать, какие эмоции подарит другое. Многие, наверное, видели в фильме про пианиста Рэя Чарльза, где он говорит про героин: это лучше, чем секс.
Сам удивляюсь, как выжил я и многие известные люди, у которых были в то время похожие увлечения. По сравнению со мной роллинги – дети. Но те, кто перешел на героин – это слабость, я бы сказал таким людям: ты трус и ничтожество, именно поэтому я не пошел на похороны Мурата Насырова. Это трусость, а не подвиг – оставить детей без отца.
Шлюха и гомосексуалист имеют гораздо больше шансов стать звездой, нежели нормальный артист. И ничего в этом смысле не меняется. Если сосешь х**, у тебя больше шансов, если п**да твоя открыта для всех продюсеров, то шансов, понятно, больше. Эрос Рамазотти не пробился бы в русском шоу-бизнесе – он натурал. Есть только одна история, которая выбивается из общего ряда – это Дима Билан.
Только если у тебя есть защитник, стена, продюсер, как, например, Игорь Матвиенко, который прикрывает тебя от невзгод, если нет, тебе пи**ец – либо соси, либо папа принесет денег. И тут меняются только цены в сторону стабильного роста.
Могу сказать, что соотношения одних к другим – пидаров к отарикам – где-то 70 на 30. Я – в явном меньшинстве.
«Тату», лесбиянки, оказавшиеся в итоге гетеросексуальными и чадолюбивыми. Их продюсер Иван Шаповалов, который безупречно угадывал ситуацию, он психиатр по образованию и псих сам. Сумеречное состояние неотделимо от гениальности, он играет в это. Он понял, что в этой пуританской по-прежнему стране, если пойти даже немного наискосок, ты уже революционер. Назвать его героем, учитывая, что он нуждается в лечении, я не могу, но при этом он понял в людях главное – им надо дать немного запретного.
Абсолютно все копируется, от нежно любимой мною Рудковской до Билана, ничего нет своего. Пожалуй, единственное исключение – это Алла Пугачева. Феномен, памятник величайшей эпохи, когда возводили на пьедестал не по блату. Она подлинная, настоящая во всем гневе, в отрицании. И никакие они с Галкиным не муж и жена, я убежден, это нонсенс. Я не могу себе этого представить, как не могу представить поцелуй между Пригожиным и Валерией.
