— Привет, Ц-3ПО, — улыбнулась бывшая королева.
— Ох, у меня сейчас перегорят цепи! Я так рад видеть вас!
— Я приехал к маме, — нетерпеливо сказал Анакин.
Дроид развернулся к нему всем металлическим торсом, всплеснул манипуляторами. Попятился.
— Я думаю… я думаю… — забормотал он. — Наверное, лучше вам зайти в дом.
Он поспешил к дверям на странно сгибающихся ногах, то и дело оглядываясь и делая приглашающие жесты.
Анакин и Падме переглянулись. Кажется, ночной кошмар начинал превращаться в реальность.
К тому времени как они догнали Ц-3ПО, тот уже метался по глубокой круглой яме внутреннего двора и во всю мощь динамика восклицал:
— Хозяин Клигг! Хозяин Оуэн! Могу я представить вам двух важных гостей?
Падме плавилась под горячими солнцами, а из дома соблазнительно тянуло прохладой. Очень хотелось под крышу, а еще — выпить чего-нибудь холодного, хотя бы обычной воды. Из дома на крики вышли двое: молодой человек и девушка. На гостей хозяева смотрели неприветливо.
— Я — Анакин Скайвокер, — с ходу взял банту за рога падаван.
— Анакин? — повторил молодой человек и пригладил щетину рыжеватых, выгоревших волос. — Значит, Анакин…
Девушка рядом с ним прикрыла рот ладонью.
— Он — джедай, — прошептала она.
— Шми Скайвокер — моя мама, — Анакин даже не посмотрел на нее.
— Моя тоже, — просто сказал молодой человек.
Они были, наверное, одних лет, но Анакин казался значительно младше. Они вообще составляли друг с другом разительный контраст. Один — высокий, точеный, с легкими плавными движениями тренированного солдата. Второй — приземистый, коренастый, не менее сильный, но его мощь шла от однообразной и нудной работы, а не от тренировок.
— Не родная, — добавил молодой человек, поймав изумленный взгляд Анакина, и приветственно протянул руку. — Оуэн Ларс. А это — моя невеста Беру.
Круглолицая румяная девушка махнула косичками. Гораздо больше выяснения родственных отношений ее интересовал покрой платья гостьи. Падме же изо всех сил пыталась напомнить своему спутнику, что правила хорошего тона требуют представить ее первой.
— Я — Падме, — сообщила она, сдаваясь.
Кроме Беру, на нее никто не обращал внимания. Парни по-прежнему разглядывали друг друга. Сенатор почувствовала укол ревности.
— Полагаю, мы с тобой сводные братья, — неуверенно сказал Оуэн, — Я так и чувствовал, что ты скоро появишься.
— Где моя мама? Она здесь?
— Ее здесь нет, — раздался из-за спины Оуэна резкий ответ.
Беру ойкнула и отскочила в сторону. Все оглянулись. Из затененной прихожей выплыло инвалидное кресло, неся на себе мужчину, который показался гостям просто старшей копией Оуэна. Те же жесткие волосы, только уже не рыжие, а седые, такая же короткая бородка, обветренное лицо. Одну ногу мужчины почти полностью скрывали бинты, второй до колена просто не было.
— Клигг Ларс, — буркнул калека. — Шми — моя жена. Пошли в дом, нам надо поговорить.
Анакин шел, как во сне. Как в собственном ночном кошмаре.
— Это случилось сразу перед рассветом, — говорил старший Ларс, направляя кресло к столу посреди маленькой чистой кухни.
Беру засуетилась, беспомощно шаря по полкам и выставляя на стол еду для гостей. Она еще не привыкла хозяйничать здесь, понял Анакин. Он потянул носом воздух. В кухне все пахло мамой.
— Они пришли ниоткуда, — подхватил Оуэн.
— Тускенские разбойники, — уточнил его отец.
Словно кто-то невидимый подкрался сзади и крепко ударил его под колени. Хорошо, что рядом стоял стул, и падаван ухитрился приземлиться на него, а не на пол. Он вырос на Татуине, пусть в городе, но и для него одно лишь упоминание о тускенах вызывало в памяти долгую историю их набегов и вражды с поселенцами. Он даже встречался один раз с ними в пустыне и до сих пор терялся в догадках, почему им вздумалось его отпустить.
— Твоя мать пошла собрать грибов у влагоуловителей, — рассказывал калека. — Судя по следам, она успела пройти половину пути, когда ее схватили. Эти тускены с виду, может, и люди, но по сути — обычные звери.
— Вокруг фермы было много следов, — вставил Оуэн. — Шми не следовало выходить за ворота.
— А нам не следует жить в страхе! — рявкнул на сына Клигг Ларс. — Мы погнались за ними. Мы не знали, сколько их там, а они оказались сильнее, чем мы думали. Чем когда-либо приходилось видеть. Спасать мою жену отправились тридцать человек. Вернулось четверо.
