— Республике!..
Что происходит в Галактике? Зачем Республике армия, да еще состоящая из клонов? И почему заказ сделал джедай? И знает ли об этом Сенат? И в курсе ли учитель Йода и магистр Винду? А…
— Но вы сознаете ответственность, которая ложится на вас?
Надо было чем-то замаскировать растерянность и волнение, а этот вопрос не лучше и не хуже других.
— Мы ждем… мы должны получить самое лучшее…
— Разумеется, мастер Кеноби, — Лама Су был абсолютно уверен. — Тебе, должно быть, не терпится взглянуть на заказ.
— Я поэтому и прилетел…
Не совсем правда, но все-таки и не ложь. Все зависит от точки зрения. Оби-Ван встал и следом за премьер-министром и Таун Ве вышел из кабинета.
***
Трава была такая густая, что в ней путались ноги. Страшно было сделать шаг — Анакин боялся помять хотя бы один цветок. Небольшой луг обрамляла дуга водопада, обрушивавшего свои воды в озеро, откуда она начинала недолгий путь к морю. В небе кудрявились облака. Анакин долго смотрел на них.
Он даже не представлял, что в Галактике есть такие места — полные жизни, любви, тепла и добра. Зато великолепно понимал, что его ангел мог появиться на свет только здесь.
Небольшое стадо толстомясых смешных созданий сосредоточенно обгрызало траву на соседнем холме. Падме сказала, что они называются шлаки. Над лугом с гудением вились насекомые, слишком занятые облетом цветов, чтобы беспокоить кого-то другого.
Падме сидела на траве, бездумно обрывая цветы. Иногда она подносила какой-нибудь из них к лицу, вдыхала аромат. Но вовсе не цветы занимали сейчас ее мысли, если судить по быстрым, почти тайным взглядам, которые она бросала на своего спутника. Понадобился Анакин, чтобы она вновь стала замечать то, что видела раньше, когда была совсем маленькой. С тех пор как она приняла ответственность за большой мир, она как-то забыла, что цветы имеют обыкновение приятно пахнуть. Удивительно, что ученик Ордена был такой…
Она не подобрала определения.
Беспечный? Радостный? Оживленный? Любая комбинация из всех трех вариантов?
— Ну? — Анакину не терпелось продолжить прерванный разговор.
Падме добросовестно повторила мыслительный процесс.
— Я не знаю, — сказала она преувеличенно сердито.
— Да все ты знаешь! Просто не хочешь сказать мне!
Падме неловко хихикнула:
— Собираешься опробовать на мне ваши джедайские штучки?
— Они действуют только на слабоумных, — отмахнулся Скайвокер. — На идиотку ты не похожа.
Перед невинным взглядом по-детски распахнутых голубых глаз устоять не удалось.
— Ну, хорошо, — сдалась Падме. — Мне было двенадцать лет, а его звали Пало. Мы оба работали младшими законодателями. Он был на несколько месяцев старше меня… — она замолчала, дразня собеседника. — Очень симпатичный. Темные кудрявые волосы… мечтательные глаза…
— Ладно, лицо я представил! — падаван нетерпеливо взмахнул рукой. — А что с ним случилось?
— Я поступила на государственную службу. Пало захотел стать художником.
— Умный парень, — одобрил Скайвокер.
— Не любишь политиков? — на самом деле рассердилась Падме.
Окружающая идиллия стремительно теряла очарование.
— Двух-трех люблю, — рассеянно откликнулся Анакин. — В одном из них, правда, не слишком уверен.
Он умел обезоруживать людей. Падме пришлось призвать на помощь все силы, чтобы выглядеть хмуро и сохранить недовольную гримаску.
— Просто не похоже, чтобы система работала, — объяснил ее спутник.
Падме критически задрала бровь.
— По-моему, — торопливо добавил Скайвокер.
— Да ну? — саркастически фыркнула девушка. — Интересно, как бы ты ее наладил?
Анакина сорвало с места.
— Нам нужна такая система, при которой политики сидели бы и обсуждали проблемы, соглашались бы, что хорошо, а что нет для народов, а потом выполняли бы это.
По его мнению, все было предельно логично и просто. И даже непонятно, почему никому другому не пришла в голову столь элементарная схема.
— Что мы в точности и делаем, — триумфально заключила Падме.
Анакин посмотрел на нее, как на маленькую девочку, которая заявила, что на Татуине одно солнце вместо двух.
— Трудность в том, что не всегда все согласны друг с другом, — пояснила сенатор. — Вообще-то, практически никогда.
