Интересно, а на самом деле смогли бы мальчики подружиться? Они такие разные… Когда подойдет время, Оуэн примет у отца ферму, а Клигг передаст ему все дела, как когда-то сделал отец Клигга, а еще раньше — дед, как заведено в семье Ларсов из поколения в поколение. Оуэн, сметливый и добродетельный наследник этой земли, едва ли когда променяет гордость и удовольствие фермерской жизни на, может быть, более тяжелую, зато яркую жизнь.
А Анакин…
Шми чуть было не рассмеялась, представив, как ее нетерпеливый сын, чья голова забита мечтами о дальних странствиях и подвигах, возится с влагоуловителями. Кончилось бы все тем, что Клигг постоянно бы злился и ругался: точно так же, как тойдарианец Уотто. Анакин умеет вывести из себя всех обстоятельных и солидных, а его жаждущую приключений душу не приручишь никаким чувством ответственности перед поколениями фермеров, гнувших здесь спину. Гоняться на болидах, летать среди звезд, искать на свою голову подвигов — вот это как раз по нему. И как раз то, что выводит Клигга из себя.
Воображение нарисовало раскрасневшегося супруга, в гневе разыскивающего, куда подевался Анакин, который в очередной раз замечтался, глядя на небо. Шми тихонько хихикнула.
Клигг покрепче обнял ее, не догадываясь о причинах смеха.
Шми, наконец-то, было хорошо. Она — там, где должна быть. А Анакин — там, где должен быть он.
***
Она больше не носила пышных и неудобных одежд, которые когда-то были признаком ее высокого положения. И больше не было нужды надевать тяжелые головные уборы, от которых ныли плечи и шея. И можно было не проводить томительных часов в кресле, пока горничные укладывали волосы особо затейливым образом и накладывали на лицо ритуальный грим. Достаточно было простого белого платья и двух обычных косичек. Но, странное дело, порой ей казалось, что без всей этой брони она уязвима и беззащитна. Но — один взгляд в зеркало, и бывшей королеве вновь было легко.
А когда жизнь становилась совсем уж в тягость, можно было прилететь домой и повидаться с родными. Сейчас она сидела на нагретой солнцем скамье возле женщины, которая была очень похожа на саму Падме, только чуть-чуть постарше и, может быть, чуть-чуть больше женщиной. Платье соседки было еще проще, а волосы не так тщательно причесаны. Но это не мешало ей быть красивой. И если Падме Наберрие сияла всей красотой юности, то от Солы (так звали вторую) веяло силой и уверенностью зрелости.
— Ты уже закончила переговоры с королевой Джамиллей? — поинтересовалась Сола, и по ее тону каждому стало бы ясно, что лично она невысокого мнения об этих встречах.
Падме бросила косой взгляд на соседку и снова стала смотреть за возней Риоо и Пухи, маленьких дочерей Солы.
— Всего одна встреча, — проговорила она. — Королева должна была передать некоторую информацию.
— О проекте создания армии, — добавила Сола.
Падме не стала подтверждать очевидное. Уже несколько лет военный проект был притчей во языцех и темой для жарких дебатов в Сенате. А она-то, наивная, считала, что то давнее выступление перед сенаторами — еще в статусе королевы — было самым трудным.
— В Республике так шумят и галдят, что едва ли сенатор Амидала сумеет все уладить, — пренебрежительно заметила Сола.
Падме опять повернулась к сестре, удивленная нотой сарказма.
— Разве не это занимает твое время?
— Я пытаюсь этим заняться, — поправила Падме.
— Вы все пытаетесь этим заниматься.
— Ты что хочешь сказать? — Падме в затруднении нахмурила брови — В конце концов, я же сенатор.
— Сначала королева, потом сенатор, и кто знает, сколько постов впереди, — Сола сорвала цветок и бросила им в детей.
Некоторое время она наблюдала, как Риоо таскает Пуху за волосы, потом прикрикнула на дочерей.
— Ты так говоришь, будто тебе противно, — сказала Падме. — Как будто говоришь о… о скверных вещах.
— О великих вещах, — со смешком поправила ее Сола. — Если все делать во благо.
— Ну, а этим что ты хочешь сказать?
Сола пожала плечами, как будто не была уверена, стоило ли вообще заводить разговор.
— По-моему, ты сама себя убедила, что незаменима. Что без тебя ничего не должно происходить.
