— Какого к черту противника!? — Президент зашипел, шлёпнув ладонью по столу. — Я говорил вам отбросить эти женские нежности! Я не баба, чтобы со мной… эээ ластиться!
— Если отбросить, господин Президент… То тогда. Тогда, я не могу ручаться за все ведомства. Но по предварительным данным, у нас нет возможностей подробно изучить данный, данный… многогран.
— Я уже неделю назад это понял, — главнокомандующий принялся крутить в руках ручку с золотым пером. — Что вы предлагаете сделать?
— Это необходимо решать с министерством науки.
— Уже все решили.
— В таком случае… может попробовать иностранные аппараты? Западные партнёры? Или другие… Мы сделали все возможное. Кусок этот как с другой планеты.
— Господи боже, с другой не с другой. Дело не в этом, — Президент наклонился к собеседнику. — Он настроения в народе портит! Только за последние сутки было уничтожено более ста радикальных движений, которые образовались в результате влияния многограна. В десяти городах митинги с человеческими жертвами! Такого даже в девяностые не было! Вы что, хотите как на Украине? Или еще не совсем спятили…
— Не… Нет.
— А западные партнёры ваши? Думаете, у них там святила науки сидят? Мало нам волнений? Давайте американцев под бок! Да и вообще, тут Китай территориальные претензии предъявляет. Казахстан поставил под вопрос ряд соглашений. Не успели дать слабину, вот вам, и СНГ, и дружба народов… Рушится все. Цепная реакция.
Министр отвернулся в сторону, разглядывая декоративный сервант.
— Но что делать, господин президент? Мое ведомство не имеет возможности…
Какое-то время политики молчали. Было слышно, как за окном поднимается ветер, как тикают тяжелые часы — подарок немецкого канцлера.
Лицо Президента сделалось серым. Скулы стали гранитными. Зачем-то он отодвинул компьютерную мышь. После чего произнес.
— Мы — взрослые люди. И должны понимать, что пока объект находится на прежнем месте, ничего хорошего не светит. Вы согласны со мной? — Министр молча кивнул.
— Тогда так. Нашей первоочередной задачей является убрать его куда подальше, чтобы не провоцировать неблагонадежные слои населения.
— Убрать… Но мы даже не знаем, сколько он весит. Из чего состоит.
— Уберёте и будете разбираться! — Глава страны практически перешёл на крик. — Самолёты, краны… химические вещества — вся ресурсная база в вашем распоряжении. Любыми силами снимите его! Вам понятно?
К чертовой матери спустите на землю! Потом разрежьте или откройте, или я не знаю что. Главное, чтобы он стал, так сказать, обезврежен. И мы могли успокоить народ…
— Но если потребуются серьезные меры?
— Любые меры!
Министр обороны сглотнул слюну. Несмотря на долгую военную (а потом и политическую) карьеру, ему было страшно. Главнокомандующий чувствовал себя не лучше.
Несколько секунд военный молчал. Но понимая, что пауза затягивается, отметил:
— Хорошо, господин президент. Прекрасно понял. Письменное указание?
— Не будет никакого письменного указания. Сами видите, что творится…
— Но ведь законодательство. Ответственность.
— Если мы сейчас станем медлить, то никакого законодательства не будет в принципе. А ответственность на нас на всех, раз уж мы выполняем такую работу. Если у вас все, можете быть свободны.
Понимая, что находиться здесь невыносимо, министр молча кивнул. Пробкой из разогретой бутылки он бросился прочь.
Глава страны остался в одиночестве. Казалось, не только в кабинете, но и во всей вселенной. Паркет из редких пород дерева, роскошная лепнина, лакированный стол ручной работы.
Все это не приносило должного удовлетворения. Даже безграничная власть не давала нужного результата.
Президент бегло осмотрелся, отключил компьютер. Без его монотонного шума было не по себе. Правитель раздражённо отодвинул флаг несколько дальше.
— Черте что, — прошипел под нос. И принялся надевать пиджак.
* * *
Солнце освещало поляну. Играло каплями росы на травинках. День наполнялся изумрудами темнеющей зелени и золотом благодатного святила.
Свет отражался от кривых поверхностей многограна, подчеркивая его корявый рельеф. Казалось, что неизвестная штука находилась тут вечно. Так хорошо вписалась она в простой пейзаж.
