Генерал чувствовал себя неспокойно. Небольшой кондиционер давал легкую прохладу. Но внутренний градус не спешил понижаться. Седой военачальник потёр лысеющую голову, лишённую форменной фуражки с орлом. Пристально всмотрелся в экран ноутбука.
— Не может быть, — хрипло произнес он. — Я не верю. Я — командующий округом, боевой офицер. Видел в этой жизни столько дерьма. Стычки, провокации… оружие. Чёртовы разработки: радиационные, инновационные. Любые проекты! Но эта хренова дрянь! Откуда только она взялась?
«Профессоры» молчат. Моя интуиция — тоже. Сам Министр обороны и секретный отдел. А доклад президенту делать уже под вечер. Натовская подлянка? Но где они взяли материал, которого не существует у нас… в перечнях? Японцы? К чертям… Китайцы! Зря мы их так пригрели. Но как скрытно! Мы же не пальцем деланные, в конце концов! Или все-таки да… Не верю. Боже, я не хрена не верю.
— Разрешите войти! — В смятенное сознание генерала врезался бодрый мужской оклик.
— Чего орёшь, майор? Забегай. Ты то, как раз мне и нужен, — Таманский выпрямил спину, надев фуражку.
Снаружи он превратился в гордого, высокопоставленного воина. Только вот что внутри? Там, куда нет доступа трепещущим подчинённым.
Майор шаркающими шагами приблизился к столу, плюхнув на него тонкую папку.
— Очередной отчёт, тащ ген манер, — процедил он.
— Очень замечательно. Конкретно по объекту? Что нового?
— Мы провели установленные штабом мероприятия и выяснили, что радиационного, химического, биологического и другого заражения в периметре нет.
— А чего архаровцы твои в «скафандрах» лазиют?
— Наверное, не получили ещё приказ отставить химзащиту.
— Так дайте… Приказ…
— Это химики. Они до последнего. Вы же их знаете.
— Да к черту твоих химиков, майор. Что там с Москвой?
— Нашего пресс-секретаря запрашивают каждые пять минут. Разъяснений требуют. Все органы.
— Органы… Мне вот главком — главный орган! Что говорить, когда вы ни черта не можете выяснить? Все средства, все силы вам! Деньжища какие! А все по хрену!
Майор принялся рассматривать носки полевых берц. Потом перевел взгляд на зелёное полотно стены. Генерал, тем временем, фыркнул. Машинально вытер лоб. Потом произнес.
— Беспилотный, летательный аппарат. Предположительно натовский. Создан для ведения разведки из верхних слоев атмосферы. Обладает высокой степенью защиты от радаров.
Экспериментальная модель. Вышла из строя над нашими границами. Теперь изучается. И так далее. Ты понимаешь?
— Так точно. Да. То есть, старая версия, но дополненная.
— Молодец. Не зря шапку носишь. У тебя там офицер есть толковый? Пусть грамотно все сочинит и журналюгам.
— А органам?
— Им тоже. Для главнокомандующего ещё сам покумекаю. Чертовщина, чтоб ее!
Воцарилась тишина, которую прерывал лишь монотонный шум переносного кондиционера. Майор достал из пиксельного кителя телефон. Записал туда что-то.
— А! — Генерал будто только что проснулся. — Насчёт контакта там как?
— В смысле… Да… Да. Готовим группу. Должно получиться. Пока без применения человеческого фактора. Только приборы…
— Вот-вот. Быстрее давайте. Пока меня самого на опыты не отдали. Доклад каждый час! Пока можешь быть свободным. Проверь, как там, на фланге у спецов. И это, полковнику Жарову скажи, чтоб никаких шуток. А то слышал, они по объекту чуть с «Корда» не долбанули. Силу применять запрещено! Приказ сам знаешь кого. Иди…
Помощник быстро развернулся, с деловитым видом направившись к тряпке, заменяющей дверь. Но резко остановился. Замер. Снова повернулся к Таманскому.
— Товарищ генерал.
— Чего ещё?
— А вы сами, ну лично, как думаете, что это за «вертушка»?
— Эх… Я же сказал тебе, Геннадий. Натовский этот… разведчик.
— А если нет?
— Если нет, то либо у кого-то чувство юмора разыгралось, либо нам всем хана.
Генерал криво улыбнулся. Подчинённый понял, что не смеет задерживаться. Зачем-то потёр нос, пулей выскочив из палатки.
* * *
Вертолет трясло и клонило. Мощная бронированная машина отчаянно рвалась в бой. Она как будто сопротивлялась своей участи.
Ведь ее пытались использовать в мирных целях. Подняв немного выше многогранного «куска», вертолет подвесили, как воздушного змея. Именно так московские исследователи решили провести наиболее тщательный анализ неизвестной штуковины.
