— Это все потому, что кто-то слишком много ест.
— Твоя мамка и так говорила мне отъедаться. Так что, нечего!
— Ну, ну, мой добытчик… Отъедайся. Правда, могу тебе предложить только вчерашнюю колбасу и кусок пирога. Или это половая тряпка. Погоди, не помню, — хихикнула Катя.
Вскоре двое придались завтраку. День начинался. Обороты нарастали. Надо было спешить. Только куда…
— Так, что-то у нас глуховато, — женщина в потрёпанном халате взяла пульт от маленького телевизора.
— Ну… Не надо, — поглощая колбасу, похрипел Михаил. — Там опять про банду дебилов покажут. В задницу их!
— Вообще-то, «Эпидемия сумасшествия». Мой папка верит.
— Твой папка на рыбалке два часа амфибию ловил. А это сапог оказался.
— Фу, ты скучный.
— Сейчас наша мелочь подскочил, развеселит. Вообще, гляди что хочешь. Мне вон, бежать уже надо. Саня вот-вот припрется.
— Ага! А пирог-половая тряпка?
— Тряпки, удел женщин. Так Пушкин сказал.
— Ой, ой, ой. Поцеловал бы хоть жену перед уходом.
— Ну ладно. Или сюда, жеее-нна…
Утирая рот рукавом старой, утепленной рубашки, Михаил направился к выходу. В коридоре он захватил рулетку и желтушную планку «уровня».
Конечно, у Сани в «Газели» было все необходимое. Но нехитрые измерительные приборы мужчина всегда брал из дома. Примета? Скорее всего. Строители — они тоже весьма суеверны.
Конечно, Михаил не был простым бригадником-работягой. У него имелось высшее образование и даже пару лет офисной работы в относительно престижной фирме.
Только таилось в нем нечто другое. То, что заставляет художников рисовать абстракции вместо банальных портретов и пейзажей.
Он хотел выйти за грань. Он отгораживался от системы и всего, что с ней связано. Конечно, был бунтарем.
Только бунтарство дошло лишь до работы в бригаде строителей. Зато, он был мозгом этой бригады!
График у него имел гибкие рамки. Но в остальном. В остальном, Миха оказался простым рабом. Потому как сбежать из тюрьмы не так уж и сложно. Куда сложнее не попасть в заточение снова.
Хотя сейчас было откровенно плевать. Он погрузился в мысли о новом деле. План гаражного помещения отчётливо всплывал в сознании со всеми подробностями.
Громыхнув воротной дверью, мужчина выбрался в поле. Оно поглотило парня редкой зеленью сочной, хотя и невысокой, травы. Вдали виднелось несколько яблонь. Около небольшой речушки росли ракиты.
Только бунтаря-инженера это не привлекало. Пристально шлифуя щебневую дорогу, он выжидал напарника. Концентрация нарастала. Нервы начинали медленно шевелиться, будоража сознание.
— Мог бы забить на все и трахать жену… Хоть до самого вечера. Но ладно. Строительство — этотоже приятно. Не в том смысле, конечно. Хотя, ворота такого типа я ещё не устанавливал. Да и крышу он хотел не совсем по стандарту. Черт! Где этот проклятый Сашко?
Я вышел на пять минут позже. Плюс толкусь тут ещё минут пятнадцать. А он теперь даже мотор не прогрел. Зараза.
Плюнув на утрамбованную землю, парень немного расслабился. Отвел глаза от «серой змеи». Посмотрел на сочно-синее небо.
Неожиданно его взгляд привлекла левая сторона. Михаил повернул голову. Ничего не заметил. Но что-то странное просило заострить внимание на далёком холме, где рос неизвестной породы кустик.
— Да что там такое? — Произвольно хмыкнул строитель. Неизвестно зачем, сделал пару шагов вперёд.
— Сашка не едет. Позвонить что ли? С кем приходиться работать. Ни кладку ровную сделать, ни вовремя притащиться на своем «тазу».
Ещё несколько шагов было пройдено.
— Надо позвонить этому дураку… И куда я только тащусь? — Понимая нелепость ситуации, Миха отдалился от дома.
Весь наш разум, все мысли и «анализы ситуации». Красные дипломы, школы и курсы. Где все это? Куда девается? Когда дьяволом, восставшим из ада, пылает в сердцах Интуиция. Тяга к тому, чего мы не знаем. Чувство, о котором не пишут стихов, но которое полно загадочных сил.
Поддавшись внутренним порывам, Михаил забыл, что ему нужно ехать. Он плюнул на опоздавшего Саньку. Даже на секунду ощутил себя холостым и бездетным. Так сильно манил его проклятый холм.
Кстати, он ведь ни разу не был в том месте. Прожил тут около десяти лет, а так и не добрался.
