– Это здесь, – сказал Валерий Алексеевич.
Невысокие корпуса, обнесенные бетонным забором. Типовая больница. Но сейчас в ней было кое-что необычное. На улице стояли тяжелые грузовики, крытые брезентом, а вдоль забора выстроились цепочкой молодые ребята в милицейской форме – солдаты-срочники из внутренних войск.
Кашинцева подмывало спросить, что это означает, но он сдержался.
«Волга» остановилась на пятачке перед главным входом, где было полно машин с государственными номерами голубого цвета и мигалками на крышах. Валерий Алексеевич по-прежнему молча вышел, и Кашинцев побежал за ним.
Дорогу им преградил прапорщик с автоматом на плече, но куратор показал ему удостоверение, и прапорщик, взяв под козырек, отступил. Кашинцев смотрел по сторонам, не веря глазам.
Первый этаж корпуса напоминал декорации к фантастическому фильму. Люди в защитных серебристых костюмах и шлемах, похожих на скафандры космонавтов, носились по длинному коридору. Один из них подскочил к Валерию Алексеевичу и Кашинцеву и стал что-то говорить: голос, искаженный мембраной респиратора, звучал неразборчиво. Но куратор понял, кивнул и повлек за собой Кашинцева в направлении, указанном «астронавтом».
– Нам нужно переодеться, – сказал он.
– Что здесь происходит? – спросил ошеломленный Кашинцев.
– Как что? Эпидемия… – пожал плечами Валерий Алексеевич.
– Что, уже так много заболевших?
– Пока, слава Богу, нет. Но ведь надо быть готовыми ко всему. Первый больной поступил именно сюда, поэтому было принято решение устроить на базе второй инфекционной больницы что-то вроде полевого госпиталя. Персоналу запрещено покидать территорию; на улице, как вы видели, выставлено оцепление… В общем, мы тоже работаем.
– Стоит признать, оперативно.
Валерий Алексеевич пристально посмотрел Кашинцеву в глаза.
– Слишком многое поставлено на карту.
– Да… Я понимаю.
– Игорь Константинович… – куратор быстро оглянулся, желая убедиться, что их никто не слышит. Кашинцев весь обратился в слух; он понимал, что, может быть, ради одной этой минуты откровения Валерий Алексеевич и привез его сюда. – Я знаю, что все это выглядит глупо… и нелепо… Иногда так бывает: даже в пределах одной организации могут быть разные приказы. Информацию о механизме активации вируса блокируют на самом верху. Возможно, в это время они тоже принимают какие-то меры… И, как вы сказали, исключают активирующий фактор из цепочки. Возможно… Но… Пожалуйста, не расслабляйтесь. Приложите все усилия. Сделайте все, что в ваших силах. Это мой город. И мои земляки. Нас – десять миллионов, включая мою семью. Помогите нам, пожалуйста.
Кашинцев стоял, не зная, что и подумать. Валерий Алексеевич, такой немногословный и сдержанный, просил его о помощи. Это было так трогательно… И непохоже на все, что он знал об организации, в которой служил его куратор…
– Валерий Алексеевич! Простите за нескромный вопрос: вы кто по званию?
– Это имеет какое-то значение?
– Конечно. Хорошо, если б вы были полковником. Тогда на старости лет я бы рассказывал внукам, что у меня на плече рыдал полковник КГБ.
Куратор улыбнулся.
– А вы утирали ему слезы большим клетчатым платком? Да?
– Не хочу вас огорчать: платка нет. Привык обходиться пальцами.
– Я вам подарю, как только все закончится.
– А смысл?
– Иначе некому будет рассказывать про рыдающего полковника. Девушки с подозрением относятся к молодым людям без носовых платков.
– Да? Наверное, это единственная преграда на пути к семейному счастью. Ведь в остальном я в полном порядке, не так ли?
Из большого зала, расположенного по левую сторону коридора, показалось одетое в скафандр существо. Оно что-то говорило и размахивало руками.
– Уже идем, – успокоил его куратор и повернулся к Кашинцеву. – Игорь Константинович, даю вам слово офицера: можете рассчитывать на любую помощь с моей стороны.
Кашинцев помедлил. Потом все-таки протянул руку, и мужчины скрепили негласный союз крепким пожатием.
Кашинцев без труда облачился в защитный костюм: он привык это делать на работе. К его удивлению, Валерий Алексеевич не отставал и облачился в блестящий скафандр еще быстрее.
