— Да нет, это я сам, сам! — Он уравновесился, усмехнулся, доехал до выхода и, прежде чем вернуться в метро, крикнул:
— Дура же ты, Пирожкова! Но учти...
Всю ночь она горела негодованием, кусала губы и шептала:
— Хоть бы... Ну хоть бы!..
Где ты, фея-волшебница тетя Вера из Таганрога изобилия? Где же ты?! Зачем подарила чудесный голос, как хрустальные башмачки, но не предоставила ей принца, способного по-настоящему оценить все ее достоинства?
Чудеса случаются не только в сказках. На следующий же день в полдень, когда она готовилась к экзамену по французскому, в квартире Пирожковых зазвонил совсем недавно установленный телефон, и мамин голос строго пропел:
— А кто ее спрашивает?
Сердце замерло. Редко кто приглашал ее по утрам к телефону.
— Томуша, тебя какой-то незримый спрашивает. Кто такой?
— Незримый? Что за чушь! Понятия не имею.
Но, подойдя к телефону, она произнесла так, как умела только Марта Пирогова:
— Я слушаю вас.
— Божественный голос, ни с чем не сравнимый! — прозвучал в ответ приятный баритон.
— С кем имею честь? — еще пленительнее спросила она.
— Меня зовут Эол, фамилия Незримов. Хочется верить, что вы слыхали о таком. Алло, вы слышите меня?
— Да, я слышу вас. Вы — режиссер.
— О, хвала богам Олимпа! Она знает, кто я такой!
— В чем же причина вашего звонка?
— Я хочу с вами встретиться. Мне нужен ваш чарующий голос. Я хочу снимать вас в своей новой картине.
Эол. Лирический ветер Эллады. Воздушная стихия. Унесенная ветром, Тамара Пирожкова, она же Марта Пирогова, полетела по комнате в распахнутое июньское окно, в облака зеленой листвы, в кипение морской пены, в синеву морей и небес.
Боже мой! Сам Эол Незримов!
Во втором классе она вместе с отцом и матерью ходила в «Родину» на фильм «Разрывная пуля» и плакала, когда снайпер застрелил медсестру Булавкину, а хирург Шилов так и не смог ее спасти.
Через два года она не понимала, почему плачет мама, когда они смотрели фильм «Не ждали» и там тот, которого не ждали, уплывал на теплоходе, а за кадром звучало его письмо. А чего он хотел, если у его жены уже другой замечательный муж, герой войны, летчик, прекрасная семья, дети? Что все они ему достанутся, а герой войны, летчик покорно уйдет в сторонку? И потом в фильме началось вообще никак не понимаемое ею!
Года три назад, зимой, в «Родине» недолго шел фильм «Бородинский хлеб» и по-настоящему потряс ее, только она недоумевала, почему о нем так мало говорят, не показывают в главном кинотеатре Москвы «Россия».
А не так давно в программе «Кинопанорама», которую они смотрели уже на экране нового телевизора «Рубин-120», ведущий Зиновий Гердт говорил о кинорежиссере Незримове с удивительным именем Эол, и оказалось, что и «Разрывная пуля», и «Не ждали», и «Бородинский хлеб» сняты именно им. Правда, фильм «Звезда Альтаир» тоже его режиссура, а эта картина ей не очень понравилась, но сейчас, как сказал Гердт, Эол Незримов готовится к съемкам ленты о блокадном Ленинграде, обещающей стать настоящим событием в мире кино: «Говорю это с полной ответственностью, поскольку читал сценарий, очень ценю данного режиссера».
Этот Эол наверняка был уверен, что она ахнет и упадет без сознания.
— Алло! Вы слышите меня? Почему молчите?
— Вопреки вашим ожиданиям, я не упала в обморок.
— Я и не хотел никаких обмороков. Так что, мы можем с вами встретиться?
— Не вижу в этом ничего предосудительного.
— Мне нравятся ваши ответы. Давайте завтра же.
— Лучше в воскресенье, если вы не против. Все дни у меня учеба, сессия, знаете ли, а по вечерам радио.
— В воскресенье так в воскресенье. Часиков в пять устроит вас?
— Устроит.
— В Доме кинематографистов. Знаете, где это?
— Разумеется, — не заморачиваясь, соврала она. Иной раз, чтобы не показаться дурой, стоит соврать.
Похожая на Раневскую врачиха нахмурилась и спросила строго, будто на суде:
— Как вы себе это представляете?
— Очень просто.
— Это очень непросто. Был вызов, мы приехали. Кстати, довольно быстро, учитывая вашу отдаленность.
— Да, через пятнадцать минут. Которых ему хватило, чтобы сбежать от меня.
— Судя по всему, милая, он скончался через минуту после вашего звонка. Остановка сердца произошла м-м... примерно в девятнадцать тридцать. Мы приехали в девятнадцать сорок три, то есть прошло тринадцать минут. После остановки сердца спасти больного, так сказать, можно максимум в течение шести минут. Далее наступают необратимые процессы. Поэтому я и не вняла вашим призывам: «Шарахните этой штукой!» Да и вообще, этой штукой, которая, кстати, называется дефибриллятор, устранить остановку сердца невозможно. Это только у вас в кино бывает: «Мы его теряем! Разряд! Еще разряд!» Дефибриллятор, должна вам сказать, применяют, когда сердце еще не остановилось и происходят фибрилляции желудочков. Которые и приводят к остановке.
