6 дек. Приехал с Майгушаши. Хороший день. Подмораживает 25. Звезды. Дорога хорошая, в воду не влезал нигде, у избушки там только дуром хватанул и то не видел в молоке бугра и ямки. Добыл 3 соболей там. Сегодня приехал сюда, привез ведро, глухаря мерзлого забрал, трубы, из чума войлок, Нордик как ишак навьюченный, из поняги лапа соболиная торчит.
7 дек. Остров. Приехал с Ручьев. Не был здесь кажется с 17 или 18-ого. Уходил через Молч., а приехал с Ручьев. Очень хорошо. Все засыпано. Как говорил Толян — люблю подходить к избушке, чтоб все засыпано было.
Слушал радио: там бузят, что-то передают, музыку какую-то из Лос-Анжелеса, говорят. Блин, думаю, Лос-тебе-Анжелес! Вышел — Нордик стоит в снежной пыли, я из него напильник принес.
9 дек. Мороз. Нордик поливал из чайника, чтоб завести. Ходил в сторону Молчановского к Толянову посланию. Короче, взбаломутила эта записка мою спокойную жизнь, а я вчера еще стих сочинял. В общем, мы собирались в деревню число 25 ехать. Я еще думал, дотерпит он или нет. А ему все надоело, соболей нет, "хандра заела", домой охота, давай, говорит, подваливай после 15-ого.
11 дек. Ручьи. Приехал с Острова. Утром заводил Нордик с трудом, еле с места сдвинул. Сюда приехал -44.
13 дек. Поймал я все-таки того бандита. Ну и великан! Влез нагло, прямо в ту жердушку, где в тот раз кедровку трепал. Алтус его узнал, врага старого, мерзлого хватанул, и все косился на него дорогой. Два года он ему душу мотал. Завтра буду собираться. Минус 25.
Январь, 18 числа. Пришел запускать, захлопывать капканы, значит. Почему поздно — после Нового года мороз прижал, до пятидесяти восьми. Потом поехали. Поломались Нордики. Пошел с Холодного, а мороз, на Метео переночевал, утром без двух пятьдесят. Да еще хиус, ветерок то есть, в морду. Дошел до Черных Ворот, ноги стало прихватывать, но не успело, зашевелил, так, пощипало слегка. Пока печку растоплял на Воротах, палец в бродне пыталось прихватить, но я быстро разулся и растер его. Потом пошел на Молчановский, потом тайгой на Остров, дошел хорошо, хоть и бродь. Пришел сюда, вроде и тепло, и пока нормально все, борщ сварил, избушка любимая, приемник.
21 янв. Пришел с Майгушаши. -22. Добыл там всего одного соболя.
И хоть охота нынче совсем хреновая, день все длинней, и в 9 уже сине, можно идти. Весной запахло, южный ветер и ясный денек после облачности, теплый, с щедро-синим небом. Блажь в воздухе. А утром вчера, когда шел хребтом все было совершенно синим, и кухта, и снег. Вечерами там на Майгушаше делать было нечего, смотрел на часы, торопил жизнь, спасался мыслями о прожитом, перебирал, будто ящички выдвигал из старинного комода, сколько всего! Писать надо. На Ручьи пришел, поднимался к избушке, радовался, отличное место и любимая избушка. Хорошо, когда стены желтые, для меня здесь дворец, все есть, приемник и прочее. Завтра проверю короткую дорожку, скину снег с крыши, уберу шмотки на лабаз и попробую рвануть на Остров. А там…
Не доходя до Майгушаши есть скалка у Тынепа, по ней течет вода струями, она замерзла голубыми прядями. Глянул на свою диковинную обмороженную рожу в зеркало — словно сбежал.
25 янв. Утро в деревне. Сажусь за "Лес". А вроде только из лесу.
