"Положение безнадежное... Полагаю, что мне нужно уехать на Цейлон. В Кении мне делать больше нечего".
Это было горькое, но правдивое признание. Дело в том, что потеря жены была не единственной утратой Джока в Кении. Его затея со скотоводством тоже рухнула. Всего за несколько месяцев он потерял на этом почти 10 тысяч фунтов стерлингов.
Близкие друзья Джока старались его утешить, как могли. Когда Диана перебралась в дом Хея, миссис Джун Карберри, которая откровенно презирала молодую жену Джока, пригласила его к себе на чашку чая, чтобы как-то ободрить и поддержать. К несчастью, в последний момент в той же компании появились Диана и Хей. Джок продемонстрировал высочайшую степень воспитанности. Он даже расспрашивал Хея о последних новостях с полей сражений. "Чашка чая", как обычно, закончилась потреблением более крепких напитков в "Матаига кантри клаб". Во время попойки Джок поднял бокал с шампанским и произнес тост за жену и ее любовника. Он сказал: "Я желаю им всяческого счастья. Пусть этот союз подарит им наследника. За Диану и Джосса!"
Менее чем через три часа после этого Хей был уже мертв. Его нашли в лежащей на боку машине на шоссе Найроби - Нгонг с тремя аккуратными пулевыми отверстиями в голове.
Главный подозреваемый
Когда полиция впоследствии по минутам выясняла, как происходили события этой ночи, стало известно, что Джок лестью и уговорами добился от Дианы обещания провести эту последнюю ночь под крышей своего дома.
Выяснилось, что пьяный Джок добрался до своей постели в два часа ночи. В два пятнадцать через железные ворота его дома въехал американский "бьюик" Хея, из которого вышла Диана. Машина тотчас уехала.
Через две с половиной мили от дома Джока "бьюик" врезался в кучу гравия рядом с шоссе.
В три часа ночи двое дорожных рабочих обнаружили труп Хея. Еще через два часа полиция разбудила Джока и сообщила эту новость.
Конечно же, Джок оказался главным подозреваемым. У него были и мотив для убийства, и средства для его осуществления.
На следующий день детективы нашли возле его дома стреляные гильзы, точно такие же, как те, что оказались рядом с трупом убитого.
Пока его жена спала, Джок отправился в город, чтобы взглянуть на труп ее любовника.
Во второй половине дня он сложил в кучу какие-то свои личные вещи и бумаги и сжег их. Однако один из предметов уцелел и был обнаружен через два дня. Им оказался обгоревший носок с пятнами крови. Естественно, полиция пришла к выводу, что муж-рогоносец убил соперника, а потом пытался уничтожить свою одежду, забрызганную кровью жертвы.
Детективы из Найроби выдвинули такую версию. Вовсе не пьяный, Джок просто изобразил "накачавшегося", когда вернулся домой. Потом незаметно улизнул из дома и затаился на пустынном шоссе, поджидая Хея.
Джосслина Хея похоронили 25 января.
1941 года, но обвинение Джоку было предъявлено лишь 10 марта. Наиболее удивительным, однако, был тот факт, что Диана слетала в Южную Африку и наняла в Йоханнесбурге для защиты своего мужа в суде известного адвоката Гарри Морриса.
Важное свидетельство
Джок вел себя на судебном процессе безупречно. Журналисты отмечали несомненные симпатии к нему со стороны публики, особенно когда Моррис описал в подробностях развратный, пропитанный кокаином мир обитателей Хэппи-Валли.
1 июля 1941 года Джок вышел из зала суда свободным. Важную роль сыграла такая деталь. Моррис отправил гильзы, найденные на месте убийства, на баллистическую экспертизу в Лондон. Английские эксперты установили, что к револьверу "Смит и Вессон" гильзы эти никакого отношения не имеют.
Джок остался на свободе, но жизнь его так и не наладилась. Вместе с Дианой он отправился на Цейлон.
На полпути Джоку стало плохо, он упал, повредил себе спину, и врачи отправили его на встречном пароходе в Англию. Диана же путешествие продолжила, а потом вернулась в Кению.
Джок, оставшись без средств к существованию, покончил жизнь самоубийством в Ливерпуле в 1942 году.
Одним из свидетелей на его судебном процессе была миссис Джун Карберри. Она показала, что тоже находилась в доме Джока в ту роковую ночь, когда произошло убийство. И поклялась, что он был настолько пьян, что тут же свалился в постель.
