После университета Маклин получил распределение в министерство иностранных дел. На собеседовании молодому человеку сказали: "Мы знаем, что вы были преданы коммунистическим идеям во время учебы в университете. Поддерживаете ли вы их сейчас?"
"Я решил вести себя нагло", - вспоминал Маклин. - "Да, - сказал я. - У меня были такие взгляды, и я еще не до конца от них избавился". Должно быть, им понравилась моя откровенность".
Гай Берджесс, закончив Тринити-колледж, удачно устроился помощником члена парламента консерватора Джека Макнамары. К этому времени Берджесс уже несколько раз побывал в Москве, где встречался с руководителями советских шпионских ведомств и получил непосредственно от них ряд заданий.
Гай Берджесс установил контакты с русским резидентом в Лондоне. С началом второй мировой войны он стал секретным курьером, доставляющим правительственную почту главам европейских государств. И вся эта сверхсекретная информация поступала в распоряжение советской разведки. Одновременно Гай "подкармливал" и британские спецслужбы. Эта дьявольски сложная работа принесла ему солидные "дивиденды". В январе 1939 года МИ-6 предложил Берджессу штатную должность.
Ким Филби, закончив Кембридж, отправился в Вену. Там он помогал вызволять коммунистов из нацистских тюрем. В Лондоне Филби появился с женой - советской шпионкой, и вскоре прослыл деятелем консервативной ориентации. В 1937 году в качестве репортера "Тайме" Ким уехал в Испанию освещать ход гражданской войны. Это было удобное прикрытие для передачи информации русским, которые поддерживали республиканцев.
В дни войны
В 1939 году Блант подал заявление на пятимесячные курсы военной разведки. Но марксистское прошлое зажгло перед ним красный свет, и Бланта возвращают в свою часть с клеймом неблагонадежного.
Однако после первого поражения шпион не пал духом. Он вступил в корпус армейской разведки, попал в Дюнкерк, смог эвакуироваться с отступающими английскими частями. А затем, использовав связи Берджесса, перешел на службу в МИ-5.
Для Филби шанс пробраться в секретные службы Великобритании появятся в июне 1940 года с неожиданным звонком из военного ведомства. Ему предложили работу в секции "Д", во вновь сформированном отделе МИ-6, которому ставилась задача осуществлять подрывные акции в Европе. На новую работу сосватал его Гай Берджесс.
Работа в МИ-5 была направлена на обеспечение безопасности в стране. МИ-6 нацеливалась на сбор разведданных за рубежом. К тому времени, когда там появился Филби, Гай Берджесс уже в полную силу работал на своих советских хозяев.
Шифровальщики советского посольства день и ночь кодировали огромное количество материалов для передачи в Москву.
Филби начал шпионскую деятельность, послав в Москву списки агентов, коды и параметры радиоволн, взятые из центральных архивов разведки.
Работая в разведке, Блант познакомился с русскими шпионами по атомным разработкам - доктором Клаусом Фоксом и доктором Аланом Наин Мэй. Несмотря на их очевидные симпатии к коммунизму, обоих не отстранили от работы над атомной бомбой. Блант заверил ученых в своей поддержке.
Примерно в это время Блант принял новое назначение - он стал инспектором королевской картинной галереи. Это позволило ему войти в высший свет Англии.
В 1944 году Маклин был назначен начальником канцелярии английского посольства в Вашингтоне. Один из первых звонков он сделал в советское консульство, чтобы установить контакты с новым руководителем. У Маклина было много информации для русской разведки. На стол русских легла переписка между Рузвельтом и Черчиллем, содержащая проекты военных планов и послевоенной политики.
После войны Маклина назначили секретарем комитета, занимавшегося классификацией информации по работе над атомной бомбой в США и Англии.
Тем временем Филби получил повышение: его назначили начальником "секции 9", контролирующей шпионскую деятельность против СССР. Отныне НКВД, а затем КГБ знал о каждой планируемой англичанами шпионской акции.
Угроза разоблачения
Огромное количество информации, которой четверка обеспечивала советскую разведку и контрразведку, неумолимо вело к появлению подозрений. И действительно, первыми забеспокоились американцы: "Почему русские знают обо всем, что мы собираемся делать?"
