В роскошный особняк тут же переехала мать с отцом.
За Элвисом охотились не только фаны - свои права на него предъявило государство. В декабре 1957 года Элвис был призван на два года в армию. Он заявил, готов выполнить свой гражданский долг и защищать свою страну.
Элвис проходил воинскую службу в Техасе, когда внезапно заболела его любимая мать. Глэдак" поместили в мемфисскую клинику.
Врачи обнаружили острый вирусный гепатит. Она таяла на глазах, а Элвис отчаянно добивался увольнения. Наконец его ненадолго отпустили, и солдат-певец помчался в Мемфис.
Глэдис скончалась через несколько дней после приезда сына. Было ей сорок шесть лет. Элвис потерял голову от горя. На кладбище он несколько раз терял сознание. Словно обезумевший, Элвис бросался на гроб, рыдая и восклицая: "О Боже! Я потерял все, для чего жил! Прощай, родная, прощай, прощай!"
Он так никогда и не оправился от этой потери. Биограф Пресли Альберт Голдман описывал отношения сына с матерью так: "Духовная связь Элвиса с Глэдис не прерывалась до конца его жизни. Даже если бы она умерла на двадцать лет позже, то его горе было бы таким же. Такое неестественное поклонение матери как божеству определенно привело Элвиса к множеству сексуальных проблем. Чрезмерная материнская любовь и опека помешали ему стать сильной личностью".
Секс и наркотики
Через несколько недель Элвис отправился продолжать военную службу в Германию. Именно оттуда все чаще стали приходить в Америку слухи о его сексуальных похождениях.
Разгульная жизнь Пресли началась, по утверждению Годдмана, в Париже в 1959 году, когда певец стал завсегдатаем ночного клуба "Лидо" и увлекся солистками вокального ансамбля "Блу-бел гелз".
Две недели Пресли не выходил из клуба. После ужина он обычно тащил захмелевших певичек к себе. "Он развлекался с ними до утра", - пишет Голдман.
Во время службы в Германии Элвис впервые попробовал наркотики. Там же он выбрал себе невесту Присциллу. Но их брак состоялся лишь через семь лет.
Элвис с радостью узнал, что в своей стране его не забыли. Пока Элвис служил, Паркер отлично поработал над рекламой.
За несколько лет Элвис записал двадцать один диск и заработал на них почти пять миллионов долларов. Он выступал и трудился не жалея сил. И на первых порах наркотики помогали ему справиться с неимоверными нагрузками.
В Голливуде Паркер устроил Элвиса и его телохранителей, которых называли мафией из Мемфиса, в особняк Бель Эр, раньше принадлежавший звездам американского кино Али Хану и Рите Хейворт.
Голдман писал: "Это гнездышко стало резиденцией самых знаменитых в истории Голливуда убежденных холостяков". Вечеринки начинались обычно около десяти вечера. Основной проблемой было заполнить дом привлекательными молодыми особами, которые пришлись бы по вкусу капризному Элвису. Ему нравились маленькие кошечки с идеальными пропорциями. Они должны были быть не выше ста пятидесяти пяти сантиметров и весить не более пятидесяти килограммов. И, что особенно важно, девушки должны быть молоденькими, не старше восемнадцати лет, и желательно девственницами. Элвису хотелось видеть их с ног до головы в белом. Он просто обожал белые трусики на девицах".
К тому времени куда подевался стройный красавчик Элвис! Он превратился в высокомерного и вспыльчивого брюзгу, который требовал, чтобы все вокруг поклонялись и слепо повиновались ему.
Взрывной характер Пресли проявлялся особенно сильно, если какая-нибудь из девиц осмеливалась ему перечить. Он вел себя с женщинами как истеричка швырял в них арбузами и даже мог броситься с ножом.
После того как Элвис отправлялся с избранницей в спальню, телохранители могли заняться остальными гостьями. Как они развлекались, догадаться было не трудно.
Для забавы у Элвиса был шимпанзе по кличке Скаттер. Певец поил Скаттера виски, и захмелевший шимпанзе принимался бороться с гостями. Обезьяна была выдумщицей и проказницей и веселила публику. Однажды Скаттер забрался по водосточной трубе на второй этаж, в кабинет Сэма Голдвина. Когда, раскачавшись, косматый разбойник влетел в окно, секретарша Голдвина с криком выбежала из комнаты, а Скаттер вскочил на письменный стол и стал прыгать перед разъяренным продюсером.
