...Сначала я просто наслаждался звучанием голосов: приглушенных расстоянием, пока женщины сидели на веранде; четких, когда они собирались к чаю в просторной парадной столовой; бесстыдно звонких, если они окликали друг друга в холле. Я сам не заметил, в какой момент начал внимательно прислушиваться к голосам, но это случилось, и смысл слов постепенно становился мне понятен - поразительное ощущение! До сих пор речь постоянно сменяющихся обитателей трехэтажной виллы, пленником (или хозяином?) которой я то ли стал совсем недавно, то ли был всегда, казалась мне птичьим щебетом, пронзительным, сладкозвучным и напрочь лишенным смысла.
Голоса убаюкивали меня, как шум реки. Так перестаешь понимать человеческую речь за несколько мгновений перед тем, как погрузиться в глубокий сон, когда невидимый шейкер перемешивает обе реальности, и ты уже? еще? - не можешь отделить сон от яви (или все-таки, одно сновидение от другого?)
- Я недавно перечитывала Сэлинджера...
Дружный смех, тихий, как шорох прошлогодних листьев в саду за распахнутым окном.
- И после этого ты будешь говорить, что тебе здесь совсем не скучно?
- Пока ничего страшного, девочки. Но вот если Лиза возьмется за Достоевского, тогда да, тогда ее пора эвакуировать!
- В Мюнхен.
- Не поможет. Лучше уж в Амстердам.
- Ага, она там как следует курнет, вспомнит студенческие годы...
- И в таком состоянии снова усядется читать Сэлинджера. Так что бесполезно. Тебе уже ничего не поможет, ты слышишь, бедняга?
- Но я люблю читать перед сном, и, собственно говоря, почему бы не перечитать Сэлинджера, если уж он есть в здешней библиотеке? Не сбивайте меня, ладно? Я хотела сказать вот что. Я его лет пять не открывала, а сейчас вдруг обратила внимание... В ранних рассказах несколько раз возникает Холден Колфилд. То есть, о нем там мельком упоминают. В одном рассказе сорок четвертого года появляется его старший брат, тоже Колфилд, только Винсент, и между делом вспоминает Холдена... А потом в рассказе, который был написан в сорок пятом году, главный герой - все тот же Винсент. Так вот, к этому моменту он уже знает, что его братишка Холден пропал без вести... Да, а потом, уже в пятьдесят первом году вдруг появляется знаменитый роман "Над пропастью во ржи", где этот самый пропавший без вести Холден Колфилд - главный герой. Вы понимаете?
- Ну и что? Лиза, деточка, так часто бывает. Многие писатели влюбляются в своих героев, иногда они не могут расстаться с ними всю жизнь, таскают из рассказа в рассказ, или из романа в роман, и путаница их не смущает...
- Я знаю, что часто. Но тут не то. Во всяком случае, я не это хотела сказать. Тут совсем другое... - она смущенно умолкает, а потом говорит так тихо, что я скорее угадываю, чем слышу ее слова: - Неужели не понятно, куда он пропал без вести, этот мальчик?
- Ах, вот ты о чем...
- Хочешь сказать, он пропал без вести - из одной книги в другую?
- Ну да. Из одной книги в другую, из одной жизни в другую... На новой картинке есть небольшие отличия, не знаю, наберется ли десять...
Женщины не смеются, но я чувствую, как они улыбаются. Лиза продолжает:
- В новой книге у него другой старший брат. Не писатель Винсент, который погибнет в сорок пятом во Франции, а некий Д.Б., он сценарист в Голливуде, и у него там все о'кей, а ведь Винсент, который появлялся в рассказах, не любил ни Голливуд, ни вообще кино как таковое, он об этом не раз говорил, я еще обратила внимание...
- Деточка, ты зря стараешься. Литературный критик из тебя все равно не получится, ты слишком искренне любишь книги. Материал, с которым работаешь, нельзя любить: в этом случае он не поддается анализу. Выскальзывает из-под скальпеля, да еще и верещит, как умирающий заяц.
- А разве умирающие зайцы?..
- Да, они верещат. Очень страшно кричат, как маленькие дети. Я не знаю, как люди решаются их убивать...
- Вот уж за что следует ввести смертную казнь: за охоту на зайцев. Повсеместно. Это единственное преступление, которому нет оправдания.
- Подождите со своими зайцами, не сбивайте меня. Я не о том. При чем тут критика какая-то? Конечно, я не собираюсь что-то там всерьез исследовать. Тут другое. Когда я поняла, куда пропал без вести Холден Колфилд, я подумала: а может быть, мы тоже пропали без вести? В другую книгу... в другую жизнь. Мы сами ничего не заметили, а наши родственники и друзья где-то там, в прежней жизни бьют тревогу, но мы никогда не узнаем об этом, потому что здесь есть телефон, и всегда можно позвонить домой, и тебе ответит знакомый голос... почти как настоящий.
