Как понимает Гегель взаимоотношение объекта и субъекта? На
этот вопрос Гегель дает такой ответ: «В познании дело вообще идет о
том, чтобы лишить противостоящий нам объективный мир его
чуждости, ориентироваться, как обыкновенно выражаются, в нем, а это
означает — свести объективное к понятию, которое есть наша глубочайшая
самость. Из данного здесь разъяснения видно, как превратно
рассматривать субъективность и объективность как некую прочную и
абстрактную противоположность. Оба определения целиком
диалектичны. Понятие, которое сначала только субъективно, соответственно
своей собственной деятельности, не нуждаясь для этого ни в каком
внешнем материале или веществе, приходит к тому, чтобы
объективировать себя, и точно так же объект не есть нечто неподвижное, нечто,
в чем не совершается никакого процесса, а его развитие состоит в том,
что он обнаруживает себя одновременно и как субъективное, которое
образует дальнейшее движение к идее. Кто незнаком с определениями
субъективности и объективности и захочет их удержать в их
абстрактности, тот найдет, что эти абстрактные определения ускользают у
него из рук раньше, чем он успевает оглянуться, и каждый раз он
будет говорить как раз противоположное тому, что он хотел сказать»*).
В этой цитате правильное перемешано с неправильным. Верно,
конечно, что задача науки состоит в том, чтобы объективный мир
перестал быть чуждым для нас. Если бы объективный мир не
становился предметом наших представлений и нашей мысли, то он оставался
бы «чуждым» нам. Но совершенно неправильно утверждение Гегеля,
что задача науки состоит в том, чтобы свести объективный мир к поня-
*) Гегель, Энциклопедия, § 194, приб. 1, стр. 305.
LXV
тию. Это означало бы, что понятие составляет сущность объективного
мира, к чему и сводится в действительности точка зрения Гегеля·
Исходя из такого понимания соотношения объективного мира и
понятия, Гегель и делает свой дальнейший вывод о том, что «субъективное
понятие становится объектом по внутренней необходимости и без
помощи чуждого материала». Гегель проблему единства и
противоположности субъекта и объекта разрешает на основе примата субъекта,
мысли, между тем как с нашей, материалистической, точки зрения
дело обстоит наоборот: объект первичен по отношению к субъекту.
Поэтому в материалистической логике необходимо совершить, в
соответствии с основной установкой, и соответствующую
перегруппировку категорий.
Разумеется, и в гегелевской концепции имеется рациональное
зерно, которое состоит в том, что существующий сначала независимо
от субъекта объект на известной ступени развития последнего
становится объектом субъекта. Развитие объективного мира приводит
к превращению объекта в субъект; объект становится, говоря
словами Гегеля, субъектом по внутренней необходимости. Из объекта
возникает субъект, а не наоборот. Поэтому в учении о понятии
Гегель рассматривает объект как ступень процесса познания, развития
понятия; но ведь и само понятие (субъект) является «ступенью»
в процессе развития объекта. Субъект у Гегеля забывает о своем
собственном плебейском происхождении и мнит себя творцом мира,
производящим объект.
Из сказанного отнюдь не следует, что в третьем отделе «Логики»
Гегеля мы не имеем ничего положительного и ценного. Напротив того,
развиваемые здесь Гегелем мысли представляют огромную ценность.
Но для того чтобы вскрыть положительное содержание этого отдела,
необходимо предварительно разоблачить мистический его характер
и начисто отвергнуть идеалистическую конструкцию Гегеля.
Надо сказать, что идеализм и мистицизм Гегеля достигает своего
апогея именно здесь, в этом отделе «Логики», где идея обнаруживается
как дух, «отпускающий» от себя природу.
В отделе, трактующем о субъективном понятии, Гегель
излагает учение о формах мышления. Оригинальность Гегеля
состоит в том, что эти формы — понятие, суждение, умозаключение —
рассматриваются им также как формы, имеющие объективный
характер. Сама действительность есть понятие, суждение и умозаключение.
