Другая отличительная особенность гегелевской логики состоит
в ее онтологическом характере. Так как понятие и есть объективная
или абсолютная реальность, то движение этого понятия есть
подлинное движение самой реальности. Понятие в своем движении
порождает качество, количество, меру, сущность и т. д. Процесс
развития категорий, т. е. чисто логический процесс, и есть процесс
развития самой действительности. Чистое бытие порождает из себя в
союзе с чистым «ничто» становление, порождающее в свою очередь так
называемое наличное бытие и т.д. Это, разумеется, чистейшая
«мистификация», переворачивающая действительные отношения вверх ногами.
К этому вопросу мы вернемся ниже. Пока достаточно только
подчеркнуть, что признание возможности возникновения всего многообразия
мира из чистого бытия (что означает чистую мысль) равносильно
признанию возникновения мира из ничего. О точки зрения Гегеля это
возможно потому, что для него мысль, идея, понятие, дух составляют
субстанцию мира. Но с точки зрения материалистической — это
чистейший абсурд. Мир не возникает ни из мысли, ни из чистого бытия,
а является вечно существующей «совокупностью» материи, которая
в своем движении, в своем развитии действительно порождает все
многообразие явлений.
Поэтому прав Плеханов, говоря, что Гегель не разрешил
противоречия между бытием и мышлением, а просто устранил одну из сторон
Ш*
XXXVI
А. ДЕВ0РИП
этого отношения, изменив тем самым своему диалектическому методу
и став на точку зрения абстрактного монизма или тожества.
Прежде чем вступить в область логики, необходимо разрешить
вопрос гносеологический, вопрос об отношении наших мыслей к
объективности, к бытию. Гегель посвятил этому вопросу специальное
исследование. Мы имеем в виду «Феноменологию духа», которая
является введением в логику. «Феноменология духа» исследует
всесторонне вопрос об отношении мышления к предмету. Она подвергает
историческому и систематическому рассмотрению все формы
отношения мышления к предмету, чтобы прийти к точке зрения абсолютного
знания, состоящего в тожестве мышления и бытия. Достигнув этого
результата, Гегель на почве тожества мысли и предмета строит свою
логику. Само собою разумеется, что теория познания в свою очередь
ужо предполагает логину. Логика составляет предпосылку теории
познания, теория познания предполагает логику. На первый взгляд
мы тут имеем противоречие; на самом же деле это противоречие, как
мы увидим ниже, благополучно разрешается и преодолевается.
Но в этой связи нас интересует вопрос о взаимоотношении между
бытием и мышлением. Гегель, стало быть, гносеологическую проблему
разрешил в смысле тожества между мыслью и предметом. В
«Феноменологии духа» Гегель изображает па исторической основе
движение мысли и предмета, взаимную их борьбу, которая разрешается
в смысле победы мысли над предметом. Мысль овладевает предметом,
превращая его в свое содержание. «В «Феноменологии духа», —
говорит Гегель, — я изобразил сознание в его движении от первого
непосредственного его противоположения предмету до абсолютного
знания; этот путь проходит через все формы отношения сознания
к объекту и имеет своим результатом понятие науки». Логика имеет
уже своим предметом чистые мысли, свободные от содержания,
заимствованного из сферы опыта. Исторический опыт и связанные с ним
представления предшествуют логике, т. е. настоящей, истинной науке.
Чистая наука возникает только на определенной ступени
исторического развития человеческого сознания. Однако логически мысль
предшествует опыту, ибо самые представления, с точки зрения Гегеля,
являются продуктом мысли. «...Произведенное мышлением
содержание человеческого сознания сначала является не в форме мысли,
а в форме чувства, созерцания, представления,— в таких формах,
которые отличаются от мышления как формы». В основании
различных форм сознания лежит одно и то же содержание. «Содержание
нашего сознания, какого бы рода оно ни было, может определяться
как чувство, как созерцание, как образ, представление, цель,
обязанность и т. д., а также как мысль и как понятие. Все это
различные формы этого содержания, которое остается одним и тем же,
будет ли оно чувствуемо или созерцаемо, представляемо, желаемо,—
и притом без примеси или с примесью мыслей, — или оно будет
чисто мыслимо. В каждой из этих форм или в соединении
нескольких содержание составляет предмет сознания. Но в этом
случае отличительные определенности этих форм закрадываются
в их содержание, так что каждая из этих форм дает, повидимому,
существование новому предмету, и то, что тожественно в себе,
кажется различным по содержанию».
