Энциклопедия Браун решает любую загадку - страница 12

— Ну-ка помолчите оба, — приказал полисмен. — Жучила утверждает, что ты стащил у него фаянсовый чайник-свинку. Было такое?

— Не было! — вскричал Чарли. И, глядя на Жучилу в упор, добавил многозначительно: — Терпеть не могу свиней!

Жучила слегка побагровел. Полисмен поднял руку.

— Давайте-ка, — решил он, — поедем все вместе к Жучиле и попытаемся выяснить, что там произошло.

Следуя к полицейской машине, Чарли успел сунуть приятелю двадцать пять центов и шепнуть:

— Я без тебя не обойдусь. У меня никогда ещё не было неприятностей с полицией…

Войдя к себе домой, Жучила остановился в прихожей и объявил, показывая на лестницу слева:

— Родители сегодня уехали на весь день. Только-только я вернулся с улицы, как вижу Чарли — он спускается с лестницы бегом и под мышкой у него мой чайник-свинка! Я за ним, выскочил опять на улицу, но он удрал…

— Почему же ты его не догнал? — осведомился Энциклопедия с иронией. — Ты старше его, больше и бегаешь быстрее.

— Почему? — ощетинился Жучила. — Я скажу тебе почему, мистер Умник. Я уважаю правила движения. На перекрёстке с Лoкуст-стрит горел красный, а я не перехожу улицу на красный свет. Я человек дисциплинированный.

— Врёт как сивый мерин, — пробормотал Чарли.

— Ну, допустим, — сказал полисмен, — Чарли перебежал улицу на красный и удрал. Что ты сделал дальше, Жучила?

— Вошёл в телефонную будку, позвонил в полицию. И дождался вашего приезда.

— Ты заявил мне, — продолжал полисмен, — что буфет, где ты держишь свой чайник, всегда на запоре и что вор, чтоб проникнуть туда, снял дверцу с петель.

— Точно, — подтвердил Жучила. — И так ловко снял! У Чарли, видно, богатая практика…

Он повёл всех наверх, в свою комнату. Буфет стоял в углу, а дверца, снятая с петель, была прислонена к стене.

— Вот, полюбуйтесь. Все, как я вам говорил…

— Но когда мы увидели Чарли на улице, — заметил полисмен, — при нём не было никакого чайника.

— У него оставалось довольно времени, чтобы припрятать свинку где-нибудь, — заявил Жучила. — А потом он попробовал провести вас дурацкой историей про зубы медведя гризли. Заготовил себе алиби, называется…

Полисмен Карлсон устремил на Чарли суровый взгляд.

— Пожалуй, я лучше позвоню твоим родителям…

— Ой, я вовсе не хочу, чтоб его упекли в тюрьму из-за такой ерунды, — расчувствовался Жучила. — Я из тех, кто всегда готов простить и забыть. Чарли уже давно положил глаз на мою свинку и недели две, не меньше, умолял меня обменять её на свою коллекцию зубов. Ну так вот что. Если он без ума от этого чайника, пусть оставит его себе. А я, уж так и быть, заберу собранные им гнилые зубы.

— Ничего ты у Чарли не заберёшь, — вмешался Энциклопедия. — Драгоценную твою свинку он не трогал.

ОТКУДА ВЗЯЛАСЬ ТАКАЯ УВЕРЕННОСТЬ?

Кэдмс Тёрнер первым делом уставился на большое дерево возле детективного агентства «Браун» и, оскалив зубы, прорычал:

— Арррхр!..

Затем он присел, повернулся влево и напал на дерево без предупреждения. Обхватил его руками и давай трясти!

Энциклопедия ещё никогда не видел Кэдмса таким воинственным. Пришлось выскочить на тротуар, чтобы понаблюдать за приятелем, как за борцом на ринге. Единоборство продолжалось одну минуту, пока с Кэдмса не слетели штаны. Тогда он, отпустив дерево, завопил:

— Меня надули! Ограбили!..

— В общем-то, — заметил Энциклопедия, — это выглядело как честный поединок, пока ты не потерял штаны. В следующий раз, когда надумаешь бороться с деревом, сперва затяни ремень. Наверняка победишь.

— Да не могу я затянуть ремень! — воскликнул Кэдмс в ответ. — Он больше не сходится. Я выпил четыре бутылки мышечного эликсира «Геркулес». Вот-вот лопну. — Энциклопедия перевёл глаза на живот приятеля, вспухший, словно там нарождался новый континент. — Я бы должен был вырвать это дерево с корнем…

— Потому что выпил эти самые четыре бутылки?

— Именно, — подтвердил Кэдмс. — Только снадобье не действует. Меня уверяли, что я буду чувствовать себя, как Геркулес. А вместо этого я чувствую себя, как толстый дурак. И к тому же стал беднее на два доллара!

— Наверное, я мог бы вернуть тебе твои деньги, если бы сумел доказать, что эликсир — фальшивка.