Поскольку дети обычно доверяют оценкам своих родителей, скорее всего, Уильям подумает: «Папа прав, я действую как ребенок, именно поэтому соседские ребята не хотят со мной играть. Интересно, что со мной не так? Почему я не могу об этом просто забыть, как говорит папа? Я такой слабак. Никто не хочет со мной дружить».
А теперь представьте, как Уильям мог бы себя чувствовать, если бы его отец отреагировал иначе. Что если бы Боб положил газету, посмотрел на сына и сказал: «Ты выглядишь грустным, Уильям, что случилось?»
И если бы Боб его выслушал – действительно выслушал с открытым сердцем, – возможно, Уильям дал бы себе другую оценку. Разговор мог бы происходить так:
Уильям: Том и Патрик не взяли меня играть с ними в баскетбол.
Боб: Держу пари, что тебя это обидело.
Уильям: Да, меня это просто взбесило.
Боб: Я вижу.
Уильям: У них не было никаких причин меня не брать.
Боб: Ты им об этом сказал?
Уильям: Нет, я не хочу.
Боб: Что ты хочешь сделать?
Уильям: Не знаю, может быть, просто плюну на это.
Боб: Думаешь, это хорошая идея?
Уильям: Да, потому что завтра они наверняка будут думать иначе. Пожалуй, я позвоню кому-нибудь из школьных друзей или почитаю книгу. Может быть, посмотрю телевизор.
Отличие состоит в сопереживании. В обоих сценариях Боб обеспокоен чувствами сына. Возможно, его уже давно волнует, что Уильям сильно переживает, когда дети не берут его в игру, и он хочет, чтобы его сын стал менее чувствительным. Однако в первом сценарии Боб делает распространенную ошибку: выводит на первый план свою глобальную цель – изменение поведения Уильяма, и это ему мешает. Вместо того чтобы сопереживать, он критикует, читает мини-лекцию и предлагает совет, о котором его не просят. В результате благие намерения дают противоположный результат. Уильям уходит, чувствуя себя непонятым, еще более уязвленным и вообще тряпкой.
Во втором сценарии Бобу требуется время, чтобы выслушать сына и дать понять, что он понимает его переживания. Это помогает Уильяму почувствовать себя более комфортно и быть увереннее в себе. В конце концов, Уильям принимает те же решения, которые мог бы предложить его отец (найти другого приятеля, почитать книгу и т. д.), но он делает это самостоятельно, поэтому уходит более сильным и его самоуважение не страдает.
Именно так работает эмпатия. Когда мы пытаемся разобраться, что переживают наши дети, они ощущают поддержку и понимают, что мы на их стороне. Они пускают нас в свой мир только в том случае, если мы воздерживаемся от критики, не обесцениваем их чувства и не пытаемся отвлечь от целей. Они рассказывают нам, что они чувствуют и о чем думают. Их мотивы перестают быть таинственными, мы лучше их понимаем, а они начинают больше нам доверять. Впоследствии, когда возникают конфликты, у нас уже есть точки соприкосновения, позволяющие совместно решать проблемы. Наши дети могут рискнуть и устроить совместный мозговой штурм. И в конце концов, может настать день, когда они будут готовы услышать наши предложения!
Если идея эмпатии в моем изложении кажется вам простой, то это потому, что она действительно проста. Эмпатия – это всего лишь способность поставить себя на место своего ребенка и отреагировать соответствующим образом. Но хотя сама идея проста, ее не всегда легко реализовать в повседневных отношениях.
Ниже я расскажу о пяти ступенях эмоционального воспитания, о тех шагах, которые родители делают, чтобы установить эмпатию в отношениях со своими детьми и повысить их эмоциональный интеллект. Итак, вам нужно:
1) – понять эмоцию ребенка;
2) – отнестись к эмоции как к возможности для сближения и обучения;
3) – сочувственно выслушать ребенка и подтвердить обоснованность его чувств;
4) – помочь ребенку правильно назвать свои эмоции;
5) – обозначить пределы переживаний, одновременно помогая решить проблему.
В главе 4 вы найдете дополнительные стратегии эмоционального воспитания, а также описания распространенных ситуаций, при которых они не подходят. Кроме того, далее я привожу два теста для самооценки: один позволит вам оценить свою эмоциональную осознанность, а другой – свои навыки в качестве эмоционального воспитателя.
