С противоположной стороны комнаты послышалось сдавленное хихиканье.
— Рэмм, ты сам-то веришь, что она согласиться на коронацию? — все еще посмеиваясь, поинтересовался магистр Игорь. Все в комнате усмехнулись, прекрасно зная ответ.
— Но что нам все-таки делать с шестеркой спасателей-самоучек? — поднял вновь больной вопрос Силониэль. — Если Фадей не ошибается…
— В общем, так, — резко прервал его магистр некромантии, все это время удачно исполнявший роль статуи из черного мрамора. — Если хотя бы один коллега еще раз спросит, не ошибаюсь ли я, то, клянусь Силой, я собственноручно отправлю этого недоверчивого на тот свет, чтобы он лично убедился, что среди мертвых Иллии Лацской нет!
— Я учту, коллега, — кивнул ему Силониэль. — А теперь скажи, может твой ученик Перьянков так же узнать, жива ли Иллия?
— Естественно, — не задумываясь, ответил Фадей. — И ему для этого даже личные вещи девушки не нужны, он ее и сам очень хорошо знает.
— Тогда как бы нам их на месте удержать? Ведь наломают парни дров сгоряча!
— Может и правда уговорить Темную Инквизицию поместить их в "Осколок", — задумчиво поскреб подбородок Рэмм.
— Рэмм! — подскочил опять Керль. — Ты что курил сегодня?!..
— Не, мужики, это не годится, — поддержал друга Игорь. — Я не дам сына ни за что, ни про что в тюрьму засадить!
— Ты там не сидел, а что это такое, когда в тебе блокируют магию, мне не передать, — продолжил Керль, — Но пожалей пацанов, там ведь и свихнуться недолго!
— А если не в зачарованных оковах, а просто за решетку?
— А смысл? Они ж тогда от "Осколка" только осколки и оставят, для этого одного Жмыхова хватит с его силовой магией.
— Так может отправить их в глухомань, куда-нибудь на эмирское побережье, — подал голос Фадей. — Сказать, что есть след, надо проверить и все… И под ногами путаться не будут, и топляков заодно побьют. Потом можно будет у Селима II золото за очистку от нежити стребовать. И упыри сыты, и крестьяне довольны.
— Ага, сборщика податей сожрали, — хихикнул Игорь, успокоившийся за свое чадо.
— Мысль хорошая, — одобрительно закивал Шон.
— Ты про сборщика податей?
— Да ну тебя!.. Я про эмирский берег. Надо с Великим посоветоваться… Кстати, кто знает, где он последнее время все пропадает?
— На Веленке, — отозвался Рэмм.
— Основоположника припахал, лихо! Да-а-а, этот и под землей кого угодно сыщет.
Бездна, руины Катры.
В голове пропела струна. Я вскрикнула и, захлебнувшись водой, раскашлялась. Не может быть! Да нет же, не показалось! Я совершенно отчетливо слышу сигнал, со мною кто-то хочет поговорить… телепатически. И этот "кто-то" точно знает адресата, потому что "зовут" именно меня.
Учитель?! Светлое Небо, неужели Учитель меня нашел?! Учитель, я вас обожаю!
Я готова хоть двадцать раз оба тома Маары переписать! Ах, да о вырванных страницах из второго тома Учитель не знает… Тогда забыли!
Я села на землю и открыла сознание для общения.
— Иллия Лацская? — прогудел незнакомый голос.
— Нет, — соврала я с перепугу. Это еще кто? Впервые слышу, чтоб кто-то мог "дозваться" незнакомого человека, и особой радости от того, что я стала свидетельницей того, как пошатнулся один из незыблемых канонов ментальной магии, я не испытывала.
— Да-а? А че тогда отвечаешь? — с сомнением потянули с той стороны.
— А подслушать захотелось.
— Ну-ну. Слышь ты, ушастая, около тебя там не болтается светловолосая дура, умудрившаяся провалиться в ловушку на собственной конюшне?
— Нет, — честно ответила я, так как около меня действительно никого не было, а себя я дурой не считала.
— Если встретишь, передай, что ее эксперимент с пространственными дырами провалился… после того как в них провалился камердинер королевы.
— Великий?!! — ахнула я. — Это вы?!! Что с вашим голосом?.. Нет, ты — не он!
— Ну, не он, — не стал запираться незнакомец, — но поговорить-то ты со мной можешь.
— Не могу. Мне Учитель строго-настрого запретил с незнакомыми дядями телепатически общаться, поэтому… у тебя пара секунд или получишь "Зеркало Медеи".
— До чего молодежь наглая пошла! — посетовал он кому-то. — Засохни и слушай: твои учителя шлют тебе горячий привет и просят сказать: тысяча семьсот восемьдесят первая, кончай фигней маяться!
