Eminem. На пределе возможного - страница 72
Я стараюсь держаться подальше от таких мест, но Пруф был по-настоящему обычным парнем. Он зависал на районе даже после того, как добился успеха, а успех на любом районе ведет к зависти. Я бы очень хотел, чтобы тот конфликт разрешился лишь кулаками (Eminem).
Неизвестно, что успел сказать Кит, но в следующую секунду послышались выстрелы. Марио Этеридж, вышибала этого клуба, просто ничего не успел сделать. Опомнился он, когда увидел падающее тело своего кузена. У охранника сработал рефлекс. Марио выхватил свой пистолет, направил его на Дешона и выстрелил быстрее, чем тот успел что-то сказать. Во всяком случае, именно так выглядит полицейский отчет о той ночи. Кое-какие подробности так навсегда и останутся нерассказанными. Первой на место происшествия приехала полиция. Марио тут же сдался властям и признался в том, что выстрелил в Дешона. Врачи пытались сделать все возможное, но рэпер умер, не приходя в сознание, прямо в машине скорой помощи. Кит Бендер выжил и вскоре окончательно поправился.
В ту ночь в больницу приехали все члены D12. Маршалл был в неадекватном состоянии.
Я помню, когда это случилось и как мы пришли в больницу и узнали об этом ужасе. Там был я, Эминем и группа D12 в полном составе. Мы вошли в его палату и увидели, что случилось. Это было просто ужасно, мы все не могли в это поверить (Оби Трайс).
Похороны Дешона Дюпри Холтона стали одним из тех событий, о которых вспоминают до сих пор. Попрощаться с рэпером в Saint Andrews Hall пришло несколько тысяч человек. Сотни журналистов снимали процессию, состоящую из звезд хип-хопа. Сюда приехал Доктор Дре и многие другие звезды.
Мне тяжело подобрать… найти слова, чтобы рассказать, что значил для меня Пруф. Все знали и любили его. Но я хочу показать вам, каким был Пруф, мой друг, со мной. Я уже рассказывал историю: когда мне было 16 лет, Пруф пришел ко мне домой с кроссовками и кинул их в меня со словами «Надень их». «Зачем?» – спросил я. «Просто надень их на ноги», – сказал Пруф. Я снова спросил «Почему?». На что он мне ответил: «Мне надоело смотреть на твою грязную отстойную обувь». Я извиняюсь за грубые слова, произнесенные мною в церкви. Я знаю, что Пруф любил людей, а люди в свою очередь любили его. Я очень счастлив, что он был моим лучшим другом. Без Пруфа не было бы Маршалла, не было бы Эминема, Слима Шейди и, конечно, D12 (Eminem на похоронах Дешона Дюпри Холтона).
Перезагрузка
2006–2009 гг.
Я даже не могу вернуться в то место, где я услышал, что случилось. Я никогда в жизни не чувствовал такой сильной боли. И эта боль со мной по сей день. Боль, которая стала частью того, кто я есть. Я сел в машину в семь часов утра, чтобы поехать в больницу увидеть Пруфа… его застрелили. Это был худший день в моей жизни. Я, помню, думал: «Не Пруф, не Пруф, не Пруф». Пруф был моей опорой, понимаете? С его смертью я упал на колени (Eminem).
На долгие месяцы Маршалл упал на дно самой черной депрессии в мире. Каждое его интервью превращалось в бессвязный набор слов, прерываемый тяжелыми паузами, во время которых журналисты просто не знали, как себя вести. Иногда, вспомнив об образе Слима Шейди, он говорил какие-то странные и безумные вещи. На это уже никто не обращал внимания. На него даже в суд подавать перестали.
– Уведите его отсюда, – просил Пол Розенберг охрану рэпера. Теперь он занимался исключительно тем, чтобы продумывать все новые способы оградить Маршалла от журналистов. Дело было вовсе не в охране душевного спокойствия рэпера. Просто Маршалл был не в состоянии что-то говорить. Речь шла уже не о рэпе, а просто о связных или хотя бы почти связных мыслях.
В дань памяти о погибшем друге Eminem сделал себе татуировку – точную копию рисунка на руке Дешона
Маршалла занимали лишь два вопроса: как достать новые таблетки и как сделать так, чтобы дочери ничего не заметили. Со стороны могло показаться, что он просто решил на время оставить музыку и заняться семьей. Его стали постоянно видеть встречающим Хэйли и Лэйни из школы, гуляющим с детьми в парке или в магазине. Маршалл рассказывал, что большую часть времени в ту пору он проводил перед телевизором. Если раньше таблетки придавали ему сил, чтобы выйти на сцену, вдохновляли и мотивировали, то теперь лекарства парализовали его, а вот их отсутствие могло заставить двигаться в сторону аптеки. Иногда он пытался собраться и заняться музыкой, но ничего не выходило. Тексты давались ему все с большим трудом, это злило и лишало всякого желания работать. А самое главное – больше не было человека, который верил в него. Теперь в талант Маршалла верил весь мир, но Пруф, первый, кто поверил в его талант, умер. Больше не было того, кто мог здраво и честно оценить текст, посоветовать правильный музыкальный ход и просто поддержать его.
