Глава седьмая
ЭСТРАДНЫЙ КОНЦЕРТ В КОРЛСБЮТТЕЛЕ
Оркестр играл туш. На сцену вышел шикарно одетый, пожалуй, далее чересчур расфранченный господин и от имени дирекции гостиницы приветствовал столь многочисленную публику. Он обещал, что все присутствующие прекрасно проведут вечер, и отпустил несколько шуточек, над которыми, кроме него, никто не смеялся. Это, видно, его разозлило, и он поспешно объявил первый номер: выступает Фердинанд Бадштюбнер, современный Карузо, с лютней.
Карузо-Бадштюбнер оказался толстым седовласым господином. Лютню он держал в руке, а на голове у него была студенческая фуражка. Перебирая струны, он пропел несколько песенок, в которых речь шла о студентах Гейдельберга, о любимой, о красивых хозяйских дочках, о вине и о пивных кружках. Голос у него был не первой свежести. Кончив, он помахал фуражкой. И занавес упал.
— В те годы, я вижу, времени на учебу совсем не оставалось, да? спросил Профессор своего отца.
— В песнях есть преувеличение, — объяснил советник. — Если бы мы не учились, мы бы ничего не знали.
У Клотильды тоже возник вопрос:
— Почему этот пожилой господин, который только что пел, все еще студент? А если он студент, то почему не учится, а поет нам под лютню песни?
Все переглянулись. Наконец бабушка ответила:
— Он, наверное, заочник.
— А, тогда другое дело, — сказала Клотильда.
Все засмеялись, но она так и не поняла, почему.
— Я получу аттестат и не буду дальше учиться, — сказал Густав. — Я буду либо автогонщиком, либо летчиком. — Обернувшись к Эмилю, он спросил: — А ты?
Эмиль на мгновение закрыл глаза. Он подумал о старшине и о том разговоре, который у них был на этот счет.
— Нет, — ответил он. — Я тоже не буду дальше учиться. Я хочу как можно скорее начать зарабатывать деньги и стать самостоятельным.
Бабушка искоса посмотрела на него, но ничего не сказала.
Следующим номером программы был акробатический танец. Артистка с такой быстротой вертелась вокруг собственной оси, что казалось, глаза у нее где-то на спине, а затылок на лице.
Капитан так громко хлопал своими гигантскими ладонями, что можно было подумать, лопаются надутые воздухом кульки. Наклонившись к Клотильде, он спросил ее:
— А вы умеете танцевать, как она?
Но он явно обратился не по адресу.
— Я бы постеснялась так изгиляться перед чужими людьми, — ответила Клотильда с достоинством.
— Ну, раз ты стесняешься перед чужими, то потанцуй для нас дома, сказал Профессор.
И мальчишки прыснули, представив себе, как Клотильда будет танцевать перед ними на террасе виллы «Морская».
Снова заиграл оркестр, на этот раз танго. Начались танцы. Капитан Шмаух пригласил Клотильду, советник юстиции — свою жену, а бабушка качала в такт музыке головой и была в прекрасном настроении.
Вдруг какой-то молодой человек подошел к Пони, поклонился и сказал:
— Фройляйн, разрешите вас пригласить?
Эмиль расхохотался:
— Да эта фройляйн и танцевать-то не умеет!
Но Пони встала.
— Да что ты в этом понимаешь! Сосунок! — бросила Пони и пошла танцевать.
И танцевала она так, словно всю жизнь только этим и занималась.
— Нет, вы только поглядите на нашу фройляйн! — воскликнул Профессор. Где это она так насобачилась?
— Мы, женщины, — объяснила бабушка, — умеем танцевать с рождения.
Густав сокрушенно покачал головой:
— Ну и девчонка! Не старше меня, а изображает из себя барышню!
Следующий танец был вальс.
— Вот это для нас, молодежи, — сказал капитан, приглашая Пони, и они в таком бешеном вихре закружились по залу, что никто больше не решался танцевать.
Время от времени капитан подбрасывал Пони высоко в воздух — это получалось у них великолепно, не хуже, чем у настоящих артистов. Все аплодировали, даже официанты.
