— Ладно, раз надо, так надо.
А Крумбигель тем временем уже раздавал всем записочки с номером телефона. Ребята тщательно прятали их в карманы, а кто постарательнее, тут же учил номер наизусть.
— Хорошо бы организовать еще резервный отряд, — предложил Эмиль.
— Это само собой, — сказал Профессор. — Те, кто не будут выслеживать вора, останутся здесь, на площади Никольсбург. Все вы по очереди сбегаете домой и предупредите, что вернетесь сегодня поздно, а кто может, попросит разрешения остаться ночевать у товарища, чтобы было подкрепление, если придется охотиться до утра. Густав, Крумбигель, Арнольд Миттенцвай, его брат и я позвоним домой из автомата и скажем, что ночевать не придем… Да, Трауготт пойдет на диспетчерский пункт Вторника как связной и будет бегать за ребятами на площадь, если нам кто-нибудь понадобится. Таким образом, у нас есть сыщики, резервный отряд, диспетчер и связной. Вот и все для начала…
— Подожди, мы ведь захотим есть, — перебил его Эмиль, — надо сделать запас продовольствия. Может быть, кто-нибудь сбегает домой и принесет бутерброды?
— Кто живет ближе всех? — спросил Профессор. — Миттенцвай, Герольд, Фридрих Первый, Бруноти, Церлетт, бегом за едой, марш!
Мальчишки умчались.
— Эй вы, лбы, — вдруг возмутился Трауготт, — все болтаете про еду, про телефон, про резервы, а как поймать этого типа — об этом вы и не думаете. Тоже мне… ученые…
Худшего ругательства он придумать не мог.
— А может, надо найти где-нибудь аппарат, чтобы сделать отпечатки пальцев? — предложил Петцольд. — Впрочем, возможно, он работал в резиновых перчатках, тогда вообще ничего не удастся доказать.
Петцольд видел уже двадцать два детективных фильма, но, заметьте, умней он от этого не стал.
— Ты что, совсем обалдел! — взревел Трауготт. — Мы просто выберем подходящий момент и выкрадем у него деньги Эмиля.
— Бред! — крикнул Профессор. — Если мы украдем у него деньги, мы будем такими же ворами, как и он.
— Ну, это ты свистишь! — крикнул в ответ Трауготт. — Если у меня кто-нибудь что-нибудь украдет, а я выкраду эту вещь назад, то я не стану вором!
— Нет, станешь! — не сдавался Профессор.
— Нет, не стану!
— Профессор прав, — сказал Эмиль. — Если я что-нибудь потихоньку возьму — значит, я вор. И неважно, его ли эта вещь или моя.
— Точно! — подхватил Профессор. — Кончайте трепаться. От этих разговоров толку как от козла молока. В общем так: охота началась, а как нам удастся поймать этого гада, никто пока еще сказать не может. Поживем увидим! Ясно только одно: надо его заставить отдать эти деньги добровольно. Выкрадывать их у него — просто идиотство.
— Нет, я все-таки этого не понимаю, — сказал Вторник. — Как я могу украсть то, что мне принадлежит? Что мое — то мое, даже если оно лежит в чужом кармане.
— Тут есть разница, которую трудно объяснить, — сказал Профессор таким тоном, словно он читал лекцию. — С моей точки зрения, ты имеешь право так поступать. Но суд тебя все равно осудит. Этого даже многие взрослые не понимают, но это так. Ясно?
— Не ясно, — пробурчал Трауготт и пожал плечами.
— Будьте осторожны! Вы умеете незаметно красться вдоль домов? — спросил Петцольд. — А то он вдруг обернется и вас увидит. И тогда все пропало.
— Да, красться надо уметь, — подтвердил маленький Вторник, — поэтому я и считал, что вам пригожусь. Знаете, до чего я ловко крадусь! Мне как полицейской ищейке цены бы не было. И лаять я тоже могу.
— Попробуй-ка покрадись по Берлину, будто полицейская ищейка! разволновался Эмиль. — Увидишь, как тебя никто не заметит! Вот если хочешь, чтобы все на тебя обратили внимание, тогда крадись!
— Но уж без револьвера-то нам никак не обойтись! — воскликнул Петцольд.
Как видите, умный Петцольд сделал еще одно ценное предложение.
— Точно, без револьвера никак нельзя, — поддержали его два-три мальчика.
— Нет! — отрезал Профессор.
— А у жулика наверняка есть револьвер.
Трауготт готов был спорить, на что хочешь.
— Конечно, мы идем на опасное дело, — сказал Эмиль, — а кто трусит, пусть отправляется домой.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что я трус? — спросил Трауготт и двинулся вперед, как боксер на ринге.
