подошел к человеку, отрывавшему билеты, и, задрав голову, спросил деловито:
— Вам мальчики тут нужны, чтоб играть?
— пошел, пошел. Не болтайся тут.
подождав, пока билетер отвернулся, Володька протиснулся между входящей публикой и сразу очутился перед заветной дверью, за которой гремела музыка.
— Ваш билет, молодой человек, — остановила его билетерша.
— Слушайте, — сказал Володька, — тут у вас в театре сидит один господин с черной бородой. у него дома случилось несчастье — жена умерла. Меня прислали за ним. позовите-ка его!
— Ну, стану я там твою черную бороду искать — иди сам и ищи!
Володька, заложив руки в карманы, победоносно вступил в театр и сейчас же, высмотрев свободную ложу, уселся в ней, устремив на сцену свой критический взор.
Сзади кто-то похлопал по плечу.
Оглянулся Володька: офицер с дамой.
— Эта ложа занята, — холодно заметил Володька.
— Кем?
— Мною. Рази не видите?
Дама рассмеялась, офицер направился было к капельдинеру, но дама остановила его:
— Пусть посидит с нами, хорошо? Он такой маленький и такой важный. Хочешь с нами сидеть?
— Сидите уж, — разрешил Володька. — Это что у вас? программка? А ну, дайте…
Так сидели трое до конца первой серии.
— Уже конец? — грустно удивился Володька, когда занавес опустился. — Бедному жениться — ночь коротка. Эта программка вам уже не нужна?
— Не нужна. Можешь взять ее на память о такой приятной встрече.
Володька деловито осведомился:
— Почем платили?
— Пять рублей.
«Продам на вторую серию», — подумал Володька и, подцепив по пути из соседней ложи еще одну брошенную программку, бодро отправился с этим товаром к главному выходу.
Когда он вернулся домой, голодный, но довольный, у него в кармане вместо фальшивого бриллианта были две настоящие пятирублевки.
* * *
На другое утро Володька, зажав в кулак свой оборотный капитал, долго бродил по улицам, присматриваясь к деловой жизни города и прикидывая глазом — во что бы лучше вложить свои денежки.
А когда он стоял у огромного зеркального окна кафе, его осенило.
— Была не была — повидаться надо, — подстегнул он сам себя, нахально входя в кафе.
— Что тебе, мальчик? — спросила продавщица.
— Скажите, пожалуйста, тут не приходила дама с серым мехом и с золотой сумочкой?
— Нет, не было.
— Ага. Ну, значит, еще не пришла. Я подожду ее. — И уселся за столик.
«Главное, — подумал он, — втереться сюда. Попробуй-ка выгони потом: я такой рев подыму!..»
Он притаился в темном уголку и стал выжидать, шныряя черными глазенками во все стороны.
Через два столика от него старик дочитал газету, сложил ее и принялся за кофе.
— Господин, — шепнул Володька, подойдя к нему. — Сколько заплатили за газету?
— Пять рублей.
— Продайте за два. Все равно ведь прочитали.
— А зачем она тебе?
— Продам. Заработаю.
— О-о… да ты, брат, деляга. Ну, на. Вот тебе трешница сдачи. Хочешь сдобного хлеба кусочек?
— Я не нищий, — с достоинством возразил Володька. — Только вот на елку заработаю — и шабаш. Не до жиру — быть бы живу.
Через полчаса у Володьки было пять газетных листов, немного измятых, но вполне приличных на вид.
Дама с серым мехом и с золотой сумочкой так и не пришла. Есть некоторые основания думать, что существовала она только в разгоряченном Володькином воображении.
Прочитав с превеликим трудом совершенно ему непонятный заголовок: «Новая позиция Ллойд Джорджа»[2], Володька, как безумный, помчался по улице, размахивая своими газетами и вопя во всю мочь:
— Интер-ресные новости! Новая позиция Ллойд Джорджа — цена пять рублей. Новая позиция за пять рублей!!!
А перед обедом, после ряда газетных операций, его можно было видеть идущим с маленькой коробочкой конфет и сосредоточенным выражением лица, еле видимого из-под огромной фуражки.
На скамейке сидел праздный господин, лениво покуривая папиросу.
— Господин, — подошел к нему Володька. — Можно вас что-то спросить?..
— Спрашивай, отроче. Валяй!
— Если полфунта конфет — 27 штук — стоят 55 рублей, так сколько стоит штука?
— Точно, брат, трудно сказать, но около двух рублей штука. А что?
— Значит, по пяти рублей выгодно продавать? Ловко! Может, купите?
— Я куплю пару, с тем чтобы ты сам их и съел.
