Елизавета II — королева Великобритании - страница 6

Шрифт
Интервал

стр.

Филипп и Елизавета стали переписываться, и постепенно эта переписка вышла за рамки дружбы. «Филипп вмиг очаровал принцессу. Она больше никогда ни на кого не смотрела так, как на него», – рассказывала кузина Елизаветы Маргарет Роудс. А слуга Филиппа вспоминал, что в его саквояже уже тогда лежала фотография Елизаветы в потрепанной кожаной рамке.

В те времена принц Филипп был беден и жил только на жалованье морского офицера. Но эти деньги он тратил на то, чтобы содержать маленький спортивный автомобиль. Молодой человек был непритязателен, путешествовал зачастую третьим классом. Когда останавливался на Честер-стрит у своих лондонских родственников, то вел себя очень скромно и учтиво. Слуги его обожали. Джон Рид, который позднее стал лакеем Филиппа, а в то время служил дворецким на Честер-стрит, вспоминал: «Он был такой внимательный, такой деликатный, старался не обременять нас, хотя обслуживать гостей входило в наши обязанности. Мы в нем души не чаяли и очень радовались, когда он приезжал». Бывало, что он приезжал с одной бритвой, не имея даже сменной рубашки. Джон Рид тогда стирал и гладил единственную рубашку Филиппа и даже штопал носки.

Выпустившись из училища в звании мичмана, Филипп отправился на флот, где прослужил всю Вторую мировую войну. В 1942 году он стал офицером Королевского военно-морского флота Великобритании. Во время войны он прилетал в отпуск в Лондон, к своей Лилибет, и серьезность их отношений уже не вызывала сомнений. В 1943 году Филипп впервые встретил Рождество вместе с Елизаветой и ее семьей в Виндзорском замке.

Но отец Елизаветы вовсе не был уверен, что дочка сделала правильный выбор. Филипп, конечно, хорош собой, однако больших денег за душой у него не было. Происходил он из свергнутой династии, годы «вольной» жизни не лучшим образом сказались на его манерах. Слишком был прямолинеен, задирист, упрям, а кроме того – пользовался огромным успехом у женщин. Держался 25-летний красавец уверенно, слегка рисовался, изображая изысканную небрежность. Обладал незаурядным талантом общения. «Он такой веселый, в нем столько жизни, энергии, он так восхитительно умел поддразнивать», – вспоминает одна из его добрых знакомых.

Однако ни в какие серьезные связи принц не вступал. Он был властным, мужественным, иногда грубым, даже жестоким, и совсем не романтичным. Но он был влюблен.

Двоюродная сестра Филиппа, Патриция Маунтбеттен, говорила, что в Елизавету он влюбился по-настоящему: «Филипп обладал способностью искренне любить, эту способность просто нужно было в нем раскрыть, и Елизавете удалось это сделать… Он более чувствительная личность, чем можно предположить. У него было непростое детство, так что жизнь заставила его внешне ожесточиться, чтобы не сломаться».

Приближенные английского короля относились к Филиппу с настороженностью, немного недолюбливали. Иностранный принц казался им подозрительным и не достойным руки принцессы: финансовое состояние потенциального жениха оставляло желать лучшего, как и репутация семьи.

Жених принцессы

Филипп с рождения носил титул принца Греческого и Датского, был пятым ребенком (и единственным сыном) принца Андрея, младшего брата короля Греции Константина I. Мать, принцесса Алиса, приходилась племянницей последней российской императрице Александре Федоровне и троюродной сестрой императора Николая I. Филипп был правнуком датского короля Кристиана IX, праправнуком английской королевы Виктории и российского императора Николая I. Но монарших почестей Филипп лишился еще в раннем детстве: в 1922 году его дядя, король Греции Константин I, вынужден был отречься от престола, а отца Филиппа Андрея Греческого изгнали из страны вместе с семьёй как одного из виновников провала военной кампании.

Полуторагодовалого мальчика вывезли из Греции на корабле в коробке из-под апельсинов. Семья Филиппа нашла временное пристанище в Париже, но вскоре его мать тяжело заболела и попала в клинику для душевнобольных. Филиппа в восемь лет отправили в Англию, к родственникам. Это решение навсегда изменило его жизнь.

С тех пор как семья распалась в 1930-м, у Филиппа, по сути, не было дома – он жил то у родственников, то в пансионатах, то на кораблях. У него практически не было ощущения дома как такового. Много лет спустя, отвечая на вопрос одного из британских журналистов о том, на каком языке он разговаривает дома, Филипп переспросит: «Что вы имеете в виду под “домом”?».


стр.

Похожие книги